Интервью. Иностранцы балетной труппы МАМТ Закари Роджерс, Джошуа Триа и Эвандро Боссле о жизни в балете, любимой работе и мечтах

В Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко большая балетная труппа, в ней талантливые танцовщики не только из России, но и со всего мира. Нам интересно было узнать, как работается иностранцам в Москве, в чём отличаются балетные школы, какие возникают сложности и что в работе кажется особенно интересным. Поэтому в один солнечный день Наталия Мануйлович встретилась с тремя разными и прекрасными артистами МАМТ – Закари Роджерс из Канады, Джошуа Триа из Франции, Эвандро Боссле из Бразилии. Мы много смеялись, говорили на русском и английском о балете, об артистах и просто о жизни.

Джошуа Триа, Эвандро Боссле, Закари Роджерс. Фото: Людмила Сафонова

НМ: Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в балет?
Закари Роджерс: Это было детское желание. Я видел по телевизору «Щелкунчика» с Михаилом Барышниковым, и сразу захотел стать артистом балета.
Джошуа Триа: Тоже детское желание. Мне нравилось танцевать самому в комнате, просто так. А еще я хотел играть на гитаре. Вообще, это смешная история. Я пришел в творческую школу на прослушивание в класс гитары, но меня не взяли, но зато взяли на балет. Вот так я и начал заниматься балетом, и мне все больше это нравилось, я собирался посвятить этому жизнь.
Эвандро Боссле: Когда я был ребенком, мои родители хотели, чтобы я что-то делал. Поэтому я занимался капоэйрой, Кунг Фу, тэквондо, но у меня была сестра, которая занималась балетом. Когда мы приходили домой, я танцевал с ней, мы показывали это нашим родителям. И однажды я понял, что хочу танцевать. Сказал об этом родителям, а в ответ услышал: «Нет, ты слишком маленький». И еще я думал: «нет, мальчики будут издеваться надо мной, лучше не надо». Но однажды в нашу школу пришли из школы Большого театра и спросили, кто хочет пройти прослушивание. Я не растерялся и сказал, что хочу, показал всё, что мог, и меня взяли. И вот так в 9 лет пришлось переехать в новое место, жить с другими детьми. Так началась моя жизнь в балете.

Фото: Людмила Сафонова

НМ: А кто эталоны балетной сцены для вас?
Закари Роджерс: Ольга Смирнова. Семен Чудин в Большом театре и, конечно, Барышников – для меня самые лучшие. Видел его выступление «Бродский». Почти ничего не понял, но видел.
Джошуа Триа: Тоже Барышников, он мой главный вдохновитель. Вообще я из Франции, там мои любимые артисты – Матьё Ганьо и Матиас Эйман.
Эвандро Боссле: Для меня – Михаил Барышников и Владимир Васильев.

НМ: Вы все назвали Михаила Барышникова. Почему он так важен для балетного мира и каждого из вас?
Закари Роджерс: Он живая легенда. В его движениях – чистота, душа. Это все настоящее.
Эвандро Боссле: Он был лучшим в своей эпохе. Сейчас нет таких артистов, кто настолько превосходит всех остальных, как превосходил Барышников в своё время.

НМ: Да, была великая эпоха – Барышников, Нуреев, Годунов и другие. Такие эталоны, задавшие высочайшую планку мастерства. Скажите, у вас бывали переломные моменты, когда хотелось уйти из балета? 
(Все дружно закивали.)
Закари Роджерс: Бывали, но не очень серьезно. Я всегда чувствовал, что должен танцевать.
Джошуа Триа: Иногда мы не радуемся после спектаклей, иногда мы очень рады. Когда моё тело делает что-то не так, как я хочу, это тяжело.
Эвандро Боссле: Сложно смотреть на себя в зеркале, если что-то не так.

Фото: Людмила Сафонова

НМ: Что вы делаете, если вдруг спектакль прошел плохо? Как боретесь с переживаниями?
Закари Роджерс: Мне кажется, надо расслабляться. Конечно, мы не рады, что плохо исполнили что-то на сцене, но со всеми бывает – надо забывать такие моменты.
Джошуа Триа: Это случается со всеми. Надо помнить, что вы не единственный человек, у которого плохо прошел спектакль. Я в такие моменты стараюсь вспоминать, почему я вообще решил стать танцором.

НМ: Вы все из разных стран, а теперь работаете в одном театре. Как вы оказались в МАМТ?
Эвандро Боссле: Когда я попал в школу Большого театра, первые два года были самыми тяжелыми, потому что я был далеко от родителей, а в 9 лет это очень сложно. Но я уже видел свою жизнь в балете, у нас были русские учителя, которые показывали нам записи спектаклей, и это вызывало у меня восторг. И уже в детстве, во время учебы в этой школе, я мечтал оказаться в Москве и работать в русском балете. После окончания школы я приехал в академию Вагановой, но всего на два месяца, потому что это было слишком дорого для моих родителей, поэтому я вернулся в Бразилию и работал там в театре в течение 6 месяцев. Но в голове всё равно сидела мысль: «нет, я хочу переехать в Россию». Потом я поехал в Америку и встретил одного педагога, который помог мне попасть Театра балета имени Леонида Якобсона. Но еще из школы я помню, как мы смотрели видео театра Станиславского, и я очень хотел приехать сюда. Я отправил email Лорану (руководитель балетной труппы МАМТ – прим.ред), он сказал: «Ну, давай посмотрим тебя». Я приехал, показался, и он сказал мне «Да».

Эвандро Боссле. Фото: Людмила Сафонова

Закари Роджерс: Я тоже всегда хотел работать в России и в школе смотрел много записей русских танцовщиков. Я учился в Канаде и Штутгарте, потом получил контракт в Эстонии, где у меня были русские педагоги. Я ходил на просмотр в Михайловский театр, но не получилось туда попасть. Потом поработал немного в Праге, но когда узнал, что Лоран здесь, подумал, что это очень интересно – у русской труппы французский руководитель, и я отправил видео и резюме, и меня пригласили на просмотр. А потом взяли в театр.

Закари Роджерс. Фото: Людмила Сафонова

Джошуа Триа: Я учился в Парижской Опере, в школе танцев, потом я уехал в Амстердам и учился 1 год, а потом искал работу и везде ходил на просмотры. Я довольно низкий, а сейчас по миру все хотят артистов выше 1.80 м.. Я даже думал бросить балет, так как это было морально тяжело – получать отказы из-за роста. Но также я знал, что не смогу выкинуть балет из своих мыслей. Однажды мой директор в Амстердаме сказал: «Лоран Илер новый директор в театре Станиславского, ты должен знать его». Конечно, я знал его, он все-таки француз. И я отправил ему видео, фото и резюме. Меня пригласили, посмотрели, и я получил контракт здесь. Но я не думал о том, чтобы поехать в Россию, не хотел сюда, потому что не знал, что от неё ожидать.

Джошуа Триа. Фото: Людмила Сафонова

НМ: Но сейчас вы рады, что здесь оказались?
Джошуа Триа: Да, я по-настоящему горд работать здесь, это для меня ежедневный вызов. Сначала было совсем трудно, теперь все легче и легче с каждым днем. И это хорошо, так как помогает выйти из зоны комфорта, и я счастлив, что я здесь. За эти полтора года у меня уровень, как у танцовщика, очень вырос.

НМ: Что было самым трудным для каждого из вас, когда вы пришли в российский театр? Другая школа все-таки, была ли перестройка?
Джошуа Триа: У меня переход получился постепенным, трудностей не возникло.
Закари Роджерс: У меня были русские учителя, поэтому переход плавный. Но здесь прыжки больше. В Европе проще отношение ко всему, не так сложно работать. Здесь мы делаем все, что надо для артиста балета, и это очень здорово, но вначале было тяжело, потому что тело к такому оказалось не готово. Сейчас моя форма намного лучше.
Эвандро Боссле: У меня всегда были русские учителя, с того времени, как я учился в Бразилии. Поэтому, когда я приехал сюда, единственное большое различие — это была культура. До театра Станиславского я работал у Якобсона, но здесь условия сильно лучше, я это сразу заметил. Мне все больше и больше нравится. В другом театре я очень часто работал без выходных по 2 недели подряд, потому что расписание на следующий день объявляют только накануне. А здесь у нас есть расписание на неделю вперед, и это очень удобно. Мне здесь очень нравится, это именно то, я ожидал от работы в России.
Джошуа Триа: Мне тоже очень нравится тут. Особенно то, что коллеги-танцоры в России очень доброжелательные и не боятся подойти, дать совет, как можно сделать лучше. Мне кажется, это прекрасно, много людей приходят ко мне и советуют, дают идеи.

Джошуа Триа, Закари Роджерс. Фото: Людмила Сафонова

НМ: Как к вам относятся в коллективе? Поддерживают в труппе, помогают как-то? 
Джошуа Триа: Мы не одиноки, просто иностранцы остаются иностранцами. Мы между собой стараемся держаться вместе.

НМ: А есть плюсы в том, чтобы быть иностранцем в русской труппе?
Эвандро Боссле: Здорово иметь возможность видеть разные техники, разную работу. Мне кажется, что когда ты иностранец в труппе, это хорошая возможность сопоставить себя с другими странами. Не как в соревновании, а в каком-то другом смысле.

НМ: Вы здесь все разное количество времени, но всё-таки, наверное, уже достаточно гуляли по Москве. Какое место у нас самое красивое?
Закари Роджерс: Парк Горького, там очень красиво.

НМ: А как же театральная площадь?
Эвандро Боссле: Когда я первый раз приехал в Москву, я просто прогуливался вокруг, мы с другом исследовали город. И так получилось, что мы закончили наше путешествие у Большого театра. И в этот миг как будто мечта воплотилась в жизнь, потому что когда я был в школе, я всегда мечтал, говорил своей семье, что однажды я буду работать в России. Они отвечали: «Нет, никуда ты не поедешь». Когда я оказался в Санкт-Петербурге на работе, то я позвонил своей маме и сказал: «Я тут! Я не могу в это поверить!». И театральная площадь – это очень важное место. Не только для меня, я думаю. Для всех танцоров. Потому что-то это что-то очень большое, значительное.

Эвандро Боссле. Фото: Людмила Сафонова

НМ: Давайте поговорим про репертуар. Вот я очень люблю ваш театр, потому что у вас есть абсолютно чудесные одноактные балеты. Вы все в каких-то из них принимаете участие. Расскажите, кто в каких спектаклях работает?
Джошуа Триа: Я в «Свадебке» Прельжокажа, в «Одинокий Джордж» Гёке, «Минус 16» Нахарина, «Пижамной вечеринке» Кайдановского, «Дон Кихоте» Нуреева и еще немного в другом классическом репертуаре. Мне кажется, уже довольно солидный список.
Закари Роджерс: Я в «Манон» в тройке, «Жизель» (классический дует), «Свадебка», «Дон Кихот» и «Каменный Цветок». У нас крупный театр, мне нравится, что здесь есть возможности танцевать и классический танец, и современный танец. Это то, что я хочу.
Эвандро Боссле: Я в «Свадебке» Прельжокажа, в «Дон-Кихоте» Нуреева, в «Лебедином Озере» в четверке шутов и в некотором другом классическом репертуаре. Я надеюсь, что в этом сезоне у меня будет возможность потанцевать еще несколько современных произведений.

Закари Роджерс. Фото: Людмила Сафонова

НМ: Как вы думаете, какие качества необходимы артисту балета?
Эвандро Боссле: Ты должен быть честным, тебе, конечно, должно нравиться то, что ты делаешь.
Джошуа Триа: Быть честным, быть настоящим.

НМ: Честным с собой или со зрителем?
Эвандро Боссле: С собой. Если ты честен с собой, то аудитория это почувствует, увидит. Если вы честны только с публикой, то что-то теряется изнутри. И в этом большая разница.
Закари Роджерс: Если вы танцуете только для публики, а не для себя, не внутри себя – это видно. Вы только стараетесь порадовать публику, не являетесь именно собой. Не надо думать только о том, что думают зрители. Надо помнить о том, что ты хочешь сказать.
Эвандро Боссле: И для этого понадобится время – научиться быть честным с самим собой, а не ублажать публику, когда вы танцуете. Нужно двигаться изнутри, отдаваться, конечно, публике, но сначала понять для себя, что ты отдаешь.

Джошуа Триа. Фото: Людмила Сафонова

НМ: А какие качества мешают артисту балета?
Закари Роджерс: Мне сильнее всего мешает то, что я сравниваю себя с другими. Так легко подцепить негативное чувство по отношению к самому себе. Что у меня нет чего-то, что есть у них. Надо следовать своему пути, но для меня тяжело сохранить фокус на себе. Я сразу вижу того, кто растет быстрее, у кого тело выглядит по-другому. И ты хочешь, чтобы твое тело выглядело как у них, но ты не можешь изменить себя, важно это помнить. 
Джошуа Триа: Я думаю, что не нужно слишком много думать в плане «я должен поставить мою ногу сюда и сюда». В какой-то момент ты должен расслабиться, и это по-настоящему трудно. Ты должен просто делать и чувствовать, стараться не думать об этом. Я никогда не был лучшим в своем классе, поэтому привык делать свое дело и не рассматривать других. В Париже в конце года у нас всегда был экзамен. И он был по-настоящему тяжелый, особенно для детей. Ты показывал вариации пред жюри, и потом должен был забрать свои вещи, выйти из школы и ждать результатов. Жюри вывешивало результаты в окно, и вот ты на них смотришь и понимаешь, что оказался на последнем месте. Это по-настоящему тяжело пережить, особенно если ты тинейджер.
Эвандро Боссле: Для меня это всё размышления об уверенности в себе. Ты должен всегда быть уверен и просто работать больше, стараться становиться лучше и лучше каждый день. И, каждый день, когда приходит мысль «посмотри на других», нужно понимать, что ты не должен сравнивать себя ни с кем, так как все разные.

Эвандро Боссле, Джошуа Триа, Закари Роджерс. Фото: Людмила Сафонова

НМ: Скажите, а какая для каждого из вас партия мечты?
Закари Роджерс: Арман Дюваль в балете «Дама с камелиями» и Ленский в «Онегине».
Джошуа Триа: У меня тоже Ленский. Но это мечта, конечно. Еще «Болеро» Бежара мне очень нравится.
Эвандро Боссле: Очень трудно выбрать одну. Я думаю, я бы хотел станцевать «Драгоценности» Джорджа Баланчина. И, может, быть Ромео в «Ромео и Джульетте».

НМ: Если попросить вас назвать самых любимых хореографов, кто это будет?
Джошуа Триа: Для меня Иржи Килиан самый главный.
Закари Роджерс: У меня тоже Иржи Килиан и Баланчин.
Эвандро Боссле: Для меня, конечно, Иржи Килиан, он гений. Я влюбился в него с первого взгляда. Я, на самом деле, еще очень люблю балеты Григоровича. Его оригинальные постановки, которые ставил лично он, такие как «Каменный Цветок», «Легенда Любви», «Золотой Век», «Спартак».

Закари Роджерс, Джошуа Триа, Эвандро Боссле. Фото: Людмила Сафонова

НМ: Каким вы видите идеальный отдых? 
Джошуа Триа: Для меня – поехать обратно во Францию. Очень скучаю, конечно.
Эвандро Боссле: Я соскучился по пляжу. Место, где я родился, — остров, у нас порядка 40 пляжей вокруг. Я бы все время проспал на пляже.
Закари Роджерс: Я скучаю по горам. Место, где живут мои родители, находится между 4 горами, там очень красивая природа, тихо, спокойно вокруг… 

НМ: Закончить хочется небольшим блиц-опросом. Назовите пять лучших российских современных артистов балета.
Джошуа Триа: Чудин, Мунтагиров, Сарафанов, Смирнова, Вишнева.
Эвандро Боссле: Лопаткина, Чудин, Сарафанов, Шкляров, Смирнова.
Закари Роджерс: Я очень большой фанат Оксаны Кардаш, Ольга Смирнова – любимая балерина, нравятся Семен Чудин, Диана Вишнева, Леонид Сарафа́нов и Олеся Новикова.

URL List