О чем роман Ивана Тургенева «Отцы и дети»? В ответе на этот вопрос трудно ошибиться. О разрыве поколений – он же конфликт отцов и детей – говорят стабильно много, объясняя им все: от результатов выборов до психологических травм. Но что именно вызывает ожесточенные споры Евгения Базарова и Павла Кирсанова и чем, кроме препарирования лягушек, занимается нигилист Базаров, пожалуй, вспомнят немногие. Исправить ситуацию решили в Театре Наций. «Отцов и детей» на его сцене поставил Семен Серзин.
Афиша с лежащим на рельсах в солнечных очках и кожаном пальто Базаровым (Сергей Волков) не оставляет сомнений: спектакль получился нестандартным. Режиссер и автор инсценировки Семен Серзин перенес действие романа во времена перестройки. Поэтому Базаров исполняет рок и ведет задушевные разговоры с юным пионером (Андрей Петелько). Аркадий Кирсанов (Иван Мулин) не расстается с портативным магнитофоном. Фенечка (Александра Бортич) рассуждает об опасности ядерной войны. Родители Евгения (Борис Каморзин и Ольга Лапшина) путают нигилизм с гомосексуализмом. На заднике сцены появляются изображения Маркса, Энгельса и Ленина. Текст Тургенева перемежается отрывками из интервью Егора Летова и Александра Башлачева.
Такая сборная солянка тем и образов порой вызывает недоумение. Однако сопоставление двух переломных периодов российской истории – эпохи «великих реформ» Александра II и перестройки, кажется вполне уместным. В такие моменты личные трагедии становятся рельефнее, конфликт поколений обостряется, идейные споры звучат громче. Только вот какие идеи у героев спектакля?
С персонажами Тургенева все понятно. Взгляды каждого из них предопределены происхождением, благосостоянием, образом жизни и проч. Павел Кирсанов (Виталий Коваленко) – аристократ до мозга костей. Он чувствует необходимость перемен, но не может отказаться от впитанных с молоком матери традиций. Аркадий под влиянием Базарова изображает из себя нигилиста, но для него это всего лишь игра – он был и остается дворянином, помещиком (хоть и либерально настроенным). А вот разночинец Базаров – совсем из другого теста. Он не видит смысла цепляться за чуждые ему традиции, но при этом недостаточно влиятелен, чтобы определять характер перемен. Тотальное отрицание – все, что ему остается.
Но это у Тургенева. В постановке Семена Серзина все не так очевидно и однозначно. Раз Павел Кирсанов – защитник устоев, во время перестройки он, теоретически, должен быть коммунистом. Но, как и в романе, в спектакле Театра Наций его называют либералом. А коммунистические идеи (например, отказ от религии) периодически озвучивает Базаров. Павел и его брат Николай (Петр Семак) рассуждают о важной роли искусства, в том числе зарубежного, что не вяжется с амплуа советских реакционеров. Аркадий и Евгений отрицают способность женщины принимать самостоятельные решения, что для прогрессивной молодежи двадцатого века как минимум странно… Учитывая, что бóльшую часть первого действия занимают споры Кирсанова и Базарова, игнорировать подобные нестыковки невозможно. Благодаря им отчаянная словесная дуэль превращается в схватку лежачих боксеров, которые бесцельно и лениво машут руками.
«Отцы и дети» Семена Серзина – очередное доказательство прописной истины: чтобы осовременить классическое произведение, недостаточно нарядить героев в рваные джинсы. Нужно углубиться в текст и акцентировать в нем то, что понятно и важно всегда. Например (как, судя по программке, и планировал режиссер), поговорить о взрослении, о жизненном опыте, который готовит человека к переменам. О семье как единственной опоре. О страданиях, которые заставляют отказаться от горделивого отрицания.
Впрочем, страданий в премьере Театра Наций достаточно. Второе действие постановки вполне можно озаглавить «Терзания влюбленного нигилиста». До встречи с томно дефилирующей по сцене в элегантных нарядах Анной Одинцовой (Ирина Старшенбаум) Базаров – то ли сельский врач, то ли рок-музыкант, то ли коммунист, то ли либерал, то ли анархист – по крайней мере, оставался циником. Но после разговора с роковой женщиной о единстве образа главного героя остается только мечтать.
Скорость и радикальность внутренних перемен поражают – самоуверенный наглец мгновенно превращается в трепещущего бледного юношу со взором горящим. И начинает усиленно таять от неразделенной любви. Конечно, с жертвой роковой страсти в арсенале проще сеять разумное/доброе/вечное и доказывать, что на отрицании далеко не уедешь… В конце спектакля, когда теперь уже романтик Базаров умирает от тифа, к нему трудно не проникнуться сочувствием. И не отдать страдальцу предпочтение перед его идейным противником Павлом Кирсановым.
Что, увы, не спасает ни образ главного героя, ни премьеру Театра Наций. Ведь на ринге для лежачих не бывает победителей.
Автор – Татьяна Ратькина
