Как непросто браться за тему, уже неоднократно прозвучавшую, знакомую до мелочей, любимую многими исполнителями. Прикоснуться к нежной и в то же время жёсткой поэтической индивидуальности. Рассказать о том, чем она взволновала, куда позвала, почему решила вновь заявить о себе. Для того, чтобы понять, как возникает желание поведать о судьбе поэта, которого читают, чтут, любят, нужно знать и самого автора, и исполнителя.
Мария Лисецкая – хрупкая, скромная, вдохновенная. Сразу и не подумаешь, что в лёгком светлом человеке с бархатистым голосом столько внутренней силы и решимости. Этим она схожа со своей героиней.
Приношение
Музыкальный спектакль начинается с выхода музыканта Максима Олейникова. С первого появления на сцене этот сосредоточенный, серьёзный, но очень приветливый артист поглощает внимание слушателей. В свои права вступает музыка и выводит на сцену актрису. Звучит «Реквием», музыка Марка Минкова. Начинается волшебное взаимодействие исполнительницы с партнёром по спектаклю, со зрителями, с героиней.
Казалось бы, «Реквием» – зрелое произведение, годящееся для финала. Оно написано поэтом в 21 год в Феодосии, у моря. Поэтом – философом, размышляющим, пытающимся заглянуть в будущее.
Мария Лисецкая:
«Я одесситка, родилась в самом прекрасном городе на земле. Окончила Театральный институт им. Б. В. Щукина, где училась у Андрея Левицкого. Сейчас учусь в Театральном институте им. М. С. Щепкина в магистратуре по специальности «сценическая речь». Преподавать сценическую речь я начала ещё раньше, но быстро поняла, что мне не хватает знаний. Для этого недостаточно просто закончить театральный институт, нужно ещё набраться опыта, поработать в театре. Я служила во многих театрах. Свой творческий путь я начала в театре «Сопричастность», служила в театрах «Модерн», в Московском театре кукол и потом довольно долго работала в театральном центре «Вишневый сад».
У меня есть работы, которыми я горжусь. Это два моноспектакля. Один из них вышел в стенах «Вишневого сада». Первый спектакль – «Артистка». Он создан на основе воспоминаний разных актрис, собран из мемуаров, писем и музыкальных шедевров XX века. Три года я играла его с большим успехом. Когда я ушла из театра, то забрала спектакль с собой. Сейчас очень трудно находить для него площадки.. Его я играю реже, чем моноспектакль о судьбе Марины Цветаевой. Он родился позже».
Приношение
Стихи и письма, романсы и песни из кинофильмов. Выверенные повороты, взгляды и жесты. Артистичность и уверенность в начертании основных вех драматичной судьбы поэтессы. Мария делает упор не на события (из них выбираются те, которые формируют поэтический мир), а на состояние души Марины в конкретных событиях.
Мария Лисецкая:
«Прежде всего, этот спектакль о судьбе поэта. Я перечитала огромное количество писем, воспоминаний Марины Ивановны. Был даже момент, когда я готова была отказаться от этой работы. Просто чем больше узнаешь о человеке, тем сложнее. В биографии Марины Ивановны было много моментов, которые говорят не в её пользу. Тогда я для себя решила, что меня интересует её поэтическая личность, и стала делать акцент именно на этом. Я рассказываю о Марине как о гениальном поэте. Не хочется копаться в каких-то особенностях её характера, в том, что она сделала правильно, а что неправильно. Я читала много такого, что меня шокировало. Например, смерть еë младшей дочери Ирины – как об этом сказать тактично? Но когда отказываешься от оценки, осуждения, тогда всё становится на свои места. Поэтому лучше, в таком случае, прочитать стихотворение: в нём – все ответы. Я рассказываю о творчестве Марины Цветаевой так, как я это вижу».
Приношение
Актрисой не декламируются строки, знакомые всем поклонникам творчества поэта. Они проговариваются естественно, как речь, как разговор: то простой, то задумчивый, то трагичный. И становятся ещё ближе слушателям.
Мария Лисецкая:
«Сценической речи нас обучают долго, подробно, учат разбирать логические паузы, ударения. Держать ритм стиха. Я не люблю, когда читают «на котурнах», нараспев. Наш педагог Юлия Юрьевна Авшарова говорила: «Нужно говорить просто и конкретно». Слово «конкретно» я считаю очень точным. Может быть красиво поставленный голос, могут быть соблюдены все паузы и ударения, но если не подключаться к этому душой, тогда зачем выходить на сцену?»
Приношение
Музыка. Кажется, она не перестаёт звучать ни на минуту. Она заполняет собой спектакль, зовёт зрителей узнавать мелодии и даже подпевать. Максим Олейников общается с роялем на каких-то своих особых высотах. При этом они с Марией образуют магический дуэт, который невозможно разорвать.
Фредерик Шопен, Людвиг ван Бетховен, Роберт Шуман, Николай Сидельников – музыкальный ряд подбирал сам музыкант. Он сопрягал его с судьбой поэта, с главными моментами её жизни. Со стихами, исполняемыми актрисой. Мария поëт ярко, объёмно. Ее голос требует и пространства, и камерности.
Мария Лисецкая:
«Я окончила музыкальную школу по классу вокала и мечтала быть певицей. В Москве я поступила сразу и в театральный институт, и музыкальное училище. Пришлось выбирать. Театр, конечно, перевесил. Заниматься вокалом я не бросила, у меня есть педагог, с которым я продолжаю занятия.
Каждый спектакль «Приношение Марине Цветаевой» для меня – прыжок. Я могу упасть, а могу взлететь. Я никогда не знаю, что может случиться. Этот полная импровизация, несмотря на всю выстроенность. И вот магия либо случается, либо нет. Ты паришь над залом, ведёшь всех за собой! Это не всегда получается по разным причинам. Когда я стою на сцене, у меня возникает такой зрительный образ, будто я за ниточки подтягиваю всех к себе и веду историю. Вижу, ниточка провисла, я за неё тяну. Это моя «кухня», которая помогает мне вести спектакль вперёд.
На каждой репетиции для нас с Максимом Владиславовичем открываются какие-то новые вещи, от смысловых нюансов до технических моментов. Например, он говорит мне: «У меня здесь бас, и только потом вы вступаете». И это действительно важно! И ещë: в стихах Марины Ивановны я нахожу многое из того, что я чувствую, думаю, что для себя открыла. Этим хочется поделиться, ведь это и моё открытие, и поэта, который жил почти век назад!»
Приношение
Мария Лисецкая рассказывает о разных моментах жизни Марины. Как и все люди, она бывала счастлива, бывала одержима несчастьями. Вот только не каждый человек способен воспринимать несчастье как вдохновение.
Мария Лисецкая:
«Марину каждый раз увлекала какая-то новая страсть: к делу, к человеку (будь то мужчина или женщина), к переменам. Страсть вела её по жизни до самого конца. Мне нравится, что она ничего не боялась. У неё не было страха и оглядки на то, что про неё скажут другие люди. Этому я у Марины учусь.
Я читаю в своём спектакле часть её воспоминаний о Валерии Брюсове и о том, как она выступала на сцене Политехнического музея. В этой истории особенно заметно: Марине неважно, что о ней говорят. Она читает свои стихи! Меня эта независимость восхищает, привлекает к поэту как к личности. Её письма одновременно и грустные, и жизнестойкие. Даже когда Марина просила в своих письмах об иждивении, она говорила об этом очень гордо. Её внутреннее достоинство в любой ситуации меня поражает. В Доме-музее Марины Цветаевой, где мы играем, они с детьми жили в жутком холоде и голоде. Марина колола дрова, топила печку, а потом садилась и писала стихи. Эта отрешëнность от всего бытового потрясает.
Анатолий Эфрос говорил: «Жизнь на сцене – это кардиограмма. Высшие её пики – жизнь, ровная линия – смерть». Если проследить судьбу всех поэтов, они чаще всего несчастны. Именно поэтому у них гениальные стихи».
Приношение
Чтобы так органично читать и чувствовать поэтические строки, как это делает актриса Мария Лисецкая, нужно по-особому ощущать поэтическую атмосферу. Тонко, живо, с собственной историей.
«Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может – пьют вино,
Может – так сидят.
Или просто – рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое…»
Это история Марины. В исполнении Марии она звучит, как сопереживание, сопричастность к людям, которые тоже взволнованны и не спят, и у каждого своя радость, драма, нежность.
Мария Лисецкая:
«Я очень люблю поэзию. Эту любовь привил мне в детстве папа. Он вводил меня в комнату и говорил: «Сейчас я буду читать тебе стихи!». Я была совсем маленькая, но на всю жизнь запомнила, как он читал мне стихи Ники Турбиной и говорил: «Ну, ты послушай: «…я хочу пальцами услышать дождь, чтобы потом написать музыку… » И до сих пор, когда идёт дождь, я вспоминаю эти строки.
У Марины Цветаевой есть такие слова: «Детям не нужно объяснять, их нужно заклясть». То есть не нужно долго объяснять примитивным языком, их нужно зачаровать, вложить в них понимание на уровне чувств. И я всегда благодарю своего отца за то, что он с детства зачаровал меня поэзией. Папа и сам мечтал быть поэтом, но выбрал стезю науки, он – учёный, большой интеллектуал, занимается геоэкологией. Он привил мне любовь к путешествиям, к Крыму. У нас была традиция – каждый год ездить в Крым, ходить в походы. Папа очень интересно рассказывал об Инкермане, о том, какие там раньше жили племена, где были городища. Вспоминаю, у Цветаевой есть такая фраза: «Страсть к работе и природе – от обоих родителей». Вот у меня – от отца».
Приношение
Слушая актрису, начинаешь понимать поэта. Предпосылки её зачастую необъяснимых поступков. То, о чём она, возможно, думала, вспоминала, молилась всю жизнь. То, чего сама себе не простила. Как за маской недоступности трепещет душа обычной женщины: сомневающейся, робкой, любящей. Для такого проникновения нужна мощная работа. И помощь высших сил.
Мария Лисецкая:
«Четыре года назад у нашего режиссёра Антона Астапова возникла мысль выпустить к Рождеству благотворительный спектакль для слепых людей. Мы думали, где взять материал, основу этого спектакля, и тут я вспомнила, что уже два года у меня лежит недоделанная «рыба» спектакля о Марине Цветаевой, о котором я давно задумывалась. Мы сели, переработали этот текст, стали репетировать, а потом я попала в больницу… Вот там у меня оказалось много свободного времени, удалось полностью погрузиться в материал. Именно там я буквально за неделю собрала весь музыкальный и поэтический ряд.
Так родился этот спектакль, и мы начали играть его на разных площадках. Премьера была в Доме культуры в Сокольниках. Это старинное здание, бывший театр «Тиволи». Пришли наши знакомые, пришли слепые люди, всем очень понравилось. Потом мы играли в Доме Музыки. Там огромная площадка, и, хотя мы только вдвоём с пианистом на сцене, всё смотрелось очень убедительно. Я считаю, это были одни из лучших показов. Потом мы играли его в Голубой гостиной Дома Актёра. В Доме-музее Марины Цветаевой играем его регулярно. Недавно состоялся показ нашего спектакля в РАМТе, на Малой сцене. Алексей Владимирович Бородин сделал нам такой подарок – закрытый показ. Мы выступили для артистов и служб РАМТа. Показы проходят не чаще раза в месяц, ведь у нас нет рекламы, зрителей собираем сами.
Поставил спектакль Антон Астапов. У него очень точное видение, как всё должно быть. Так называемая «режиссёрская чуйка». Антона вообще влечёт режиссура, он поставил уже не один спектакль, а также развивается, как режиссёр озвучивания фильмов. Он очень требовательный, не прощает фальши, неискренности. И никогда не даёт мне расслабиться (улыбается).
Отдельное слово хочу сказать о нашем пианисте Максиме Владиславовиче Олейникове. Это мой сотворец. Он подбирал музыку, переделывал её под спектакль, чтобы у нас всё совпадало. Максим Владиславович – невероятный, глубокий человек, подаренный мне судьбой. Уникальный музыкант. Когда про него говорят – пианист, я даже слегка внутренне оскорбляюсь. На репетициях с ним мы много разговариваем, разбираем каждое слово, слушаем, как оно звучит в сочетании с музыкой. Ни с кем другим я не могла бы обрести такого общего творческого порыва, единого понимания. В нашем трио с режиссёром и музыкантом мы счастливы, держимся друг за друга, ценим наше единомыслие».
