«Старосветские помещики» – первая повесть Николая Васильевича Гоголя из цикла «Миргород». Как и более ранние «Вечера на хуторе близ Диканьки», этот сборник основан на украинском фольклоре и воспоминаниях о детстве, которое писатель провел в Миргородском уезде Полтавской губернии. Однако среди украинских повестей Гоголя «Старосветские помещики» стоят особняком. В них нет ни динамичного сюжета, ни разрушительных страстей, ни пугающего мистицизма, ни искрометного юмора. Что не мешает произведению привлекать внимание актеров и режиссеров. В театре «Et Cetera» свою версию гоголевской пасторали представил Владимир Бельдиян.
Хотя спектакль и называется «Старосветские помещики», Афанасий Иванович (Кирилл Лоскутов) и Пульхерия Ивановна (Людмила Дмитриева) в нем отнюдь не главные герои. Они не более значимы, чем приказчик Ничипор или ключница Явдоха (Наталья Баландина), Кошка (Анастасия Субботина), Сеятель или Петух (Евгений Шевченко), покосившийся домик, цветущие сады, майские грозы, пироги и наливки, разговоры ни о чем… Все то, о чем неспешно повествует гость, он же Писатель (Артем Блинов). Его голос связывает воедино пантомимы, забавные сценки и музыкальные номера, из которых состоит постановка, но даже alter ego Гоголя в премьере «Et Cetera» не может претендовать на главную роль. Рассказчик и не пытается потеснить с пьедестала «буколическую жизнь» деревень Малороссии – основу и суть спектакля Бельдияна.
На первый взгляд, постановка кажется вполне «старосветской»: текст Гоголя здесь звучит почти без сокращений и изменений, нет авангардных декораций, новомодных костюмов и других неосторожных попыток осовременить повесть. Но стоит всмотреться внимательнее, и иллюзия классической однозначности и простоты исчезает. Рассказчик одергивает себя, чтобы удержаться от спойлера. Актеры обращаются к залу. Кукареканье Петуха превращается в мини спектакль, после которого «исполнитель» раскланивается под аплодисменты помещиков. Режиссер-постановщик не только подчеркивает условность происходящего, но и не пренебрегает ироничным постмодернистским цитированием. В спектакль вплетены стихотворения Пушкина и литературные анекдоты, отсылки к «Кавказской пленнице», «Укрощению строптивого», картинам Ван Гога и, разумеется, к произведениям Гоголя – от «Ночи перед Рождеством» до «Выбранных мест из переписки с друзьями».
«Старосветские помещики» театра «Et Cetera» рассказывают о начале творческого пути Писателя. По совету своего кумира Пушкина в поисках сюжетов он обращается к знакомому и родному – и оказывается в гостеприимном доме Афанасия Ивановича и Пульхерии Ивановны. Там Гоголь не просто созерцает, умиляется, ест и пьет. Он переносит увиденное на бумагу, превращает повседневность в произведение искусства. Кажется, что это дается Писателю легко; что созданное им так же благостно, как жизнь старосветских помещиков. Но вот Дура (Екатерина Егорова) и Кошка в ужасе склоняются над листом бумаги, который оставил на столе рассеянный гость. Через секунду Кошка разорвет его на мелкие клочки, но от рукописей, как известно, не так просто избавиться.
Рассказывая о будничной, но от того не менее трагичной смерти помещиков, наблюдая, как гаснет свет и пустеет сцена, Писатель сжимает в руках те самые клочки. Кажется, реальность и вымысел слились настолько, что мрачная фантазия гостя разрушила уютный мир хозяев… Как бы то ни было, в последних эпизодах постановки Явдоха захлопывает двери потерянного рая не только перед зрителями, но и перед Гоголем, которого теперь ждут совсем другие сюжеты.
Как и все мы, он навеки изгнан из прекрасного далека, мимо которого без остановок проносится поезд времени. Из детства. Его символом в спектакле Владимира Бельдияна становится непосредственная и восторженная, безгранично любопытная и беспричинно счастливая Дура. Она мгновенно заражает Писателя своей открытостью миру. И вот классик русской литературы уже передразнивает скрипящие двери, играет в салочки, пританцовывает и улыбается блаженной улыбкой.
Устоять перед зовом детства в «Старосветских помещиках» не удается никому. Кошка, Петух и даже приказчик Ничипор здесь переполнены озорной непоседливостью, а старички Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна ребячески невинны. Постановка настойчиво стучится в уголки памяти, где скрыты осколки той эпохи в жизни каждого из нас, когда не было великих задач и неподъемных планов, болезненных страстей и разочарований, трудных решений и недостижимых идеалов. В этом напоминании о детстве, а также в завораживающей актерской игре и тонкой режиссерской работе – секрет очарования премьеры «Et Cetera». Хотелось бы добавить – и залог успеха, но придется сделать небольшую оговорку.
Созерцание и ностальгия, разумеется, не противопоказаны театру. И все же он нуждается не только в атмосфере и настроении, но и в действии, динамике. Чередования трогательных и смешных мизансцен недостаточно, чтобы два часа удерживать внимание зрителей. Несмотря на все усилия создателей постановки, чары рассеиваются, а образ прекрасного далека размывается задолго до грустного финала. Пока рассказчик и герои отчаянно цепляются за образы счастливого прошлого, в зал незаметно просачивается скука.
Автор – Татьяна Ратькина
