«Летний свет, а затем наступает ночь» – сборник новелл о жителях маленького исландского посёлка. Под приятным софт-тачем читателя ждут несколько часов знакомства с тихой северной деревней, её старожилами и новичками, обычаями и страстями (последних в книге очень много), размышлениями о жизни и смерти и, конечно, курьёзными историями, отношение к которым читатель сформирует исходя из своего настроения и любви/нелюбви к литературе подобного вида. А именно «сплетни нашего городка».
Повествуют некие «мы». Достаточно очевидно, что эти «мы» мужского пола и находятся в кризисе среднего возраста, так как большое количество эфирного времени занимают подробные описания женских тел, неуклюжие зарисовки соитий, историй о том, кто кого бросил и, конечно, речь часто заходит о выпивке. В тоне этого голоса-рассказчика сквозит тоска и безысходность и в то же время присутствует довольно философский, если не оптимистичный, взгляд на все происходящие события (даже на самые трагичные). Поэтому иногда кажется, что повествующие не могут определиться. То, что задумывалось как светлая грусть, иногда считывается как усмешка, то, что должно звучать печально — порой преподносится нарочито нейтрально, а жизненная философия, подытоживающая случившееся или предшествующая ему, не выглядит чем-то особенным.
Что в этой книге по-настоящему занятно сделано, так это манера повествования – потоки сознания вышеозначенных рассказчиков перемежаются с диалогами персонажей, которые сначала соответствующе оформляются, а потом, когда накал страстей растёт (а в этой книге он растёт всегда), формальности в виде оформленной речи покидают текст и голоса героев сливаются воедино. Это сделано интересно и поддерживает общую авторскую идею с повествованием от лица коллективной памяти.
У Стефанссона мало абзацев. Он использует большие пласты сплошного текста и любит игру со знаками препинания, то проставляя их, но намеренно убирая. Человеческая речь выглядит так, как будто слушаешь её в жизни, ощущение, что ты всегда рядом с героями и становишься соучастником происходящего. Тебе доверяют самое сокровенное: то заговорщически шепчут на ухо, то хвастаются, то плачутся.
Всё потому, что маленький посёлок – это место, где частное сразу делается общим. Проехавшая мимо новая машина или открытка, отправленная кому-то – уже целые события, и немудрено, что любая мелочь становится известна каждому соседу со скоростью света. Личные письма читаются, секреты тут же разбалтываются, поэтому и память как бы одна на всех – так часто вещи пересказываются и обмусоливаются.
«Летний свет, а затем наступает ночь» – конечно, книга о страстях. Каждый персонаж Стефанссона чем-то одержим. Кто-то увлекается латынью и звёздами, кто-то алкоголем, кто-то сплетнями, а кто-то сексом или даже просто грудью знакомой женщины. Например, мы узнаем о Кристин, бегающей в майке исключительно без лифчика и соблазняющей знакомого фермера. Или помощнице местного философа Элисабет, платье которой «держится на слабом напряжении между бархатом и сосками». Неизвестно, выглядели ли эти женщины так, как их описывают наши рассказчики, но делать акценты на сексуальности они очень любят. Читателю остается только гадать, выдают ли они желаемое за действительное, или поселок на самом деле полнится горячими красавицами.
Вообще, это не совсем «светлый роман о глухой деревне», читая который то грустно улыбаешься, то заливисто хохочешь и думаешь «о какие милые дурачки». Если бремя страстей человеческих – первая красная линия, то грехи – вторая. В посёлке случаются измены, убийства, самоубийства – однако коллективные «мы» обо всём повествуют достаточно невозмутимо, так что не знаешь, в каком месте пускать слезу, и этого ли от тебя хочет писатель.
К тому же драма у Стефанссона очень тесно соседствует с эротическим напряжением, отчего единого отношения к книге не складывается. Среди рассказов о сексе на одну ночь, внезапно возвращающейся страсти рандомных супругов или любовников выделяется разве что последний – трогательный эпизод несостоявшейся любви. В основном все имеющиеся истории о вспышках желаний, о нежданных озарениях, которые почему-то настигают довольно взрослых людей. Как будто за ведением быта и решением насущных проблем, исландцы забывают повзрослеть.
С одной стороны, это довольно мило и наивно, автор как бы намекает, что в жизни всегда должно быть место чудесам и новизне. С другой – писатель относится к своим персонажам с неизменной иронией, не прося им сопереживать, и даже в мрачных сюжетах у него скорее получается что-то типа «эй, пс-с-с, у меня для тебя тут есть такая горячая история, хочешь послушать?».
«Мир трясёт, но мы крепко держимся за кухонный стол».
По ощущениям герои Стефанссона держатся не столько за кухонный стол, сколько за наличие в жизни драмы. Она помогает им чувствовать, что с ними что-то происходит, что они существуют и ещё что-то чувствуют в своём холодном нордическом уголке. И это само по себе неплохо, раз способствует выживанию.
Читая исландских авторов, бывает чувствуешь, что всё понарошку, и вообще это притчи, читатель, не смотри так серьёзно, ну ты чего. Ощущение от «Летнего света» очень похожее – любите и жалуйте, такие вот мы есть. Хотите – верьте, хотите – нет, но у нас тут тоже есть жизнь и ещё какая. Наливайте себе коньяк, открывайте книгу и давайте всматриваться в исландскую темноту и свет вместе. И, кажется, при определённом настроении, у многих читателей это получится. Особенно если не формировать заранее определённых ожиданий.
Перевод c исландского Т. Шенявской.
