31 декабря «Центр театра и кино под руководством Никиты Михалкова» отметит наступающий Новый год спектаклем «Последняя весна» по мотивам повести Валерия Брюсова «Последние страницы из дневника женщины». Яркая и динамичная постановка в живом музыкальном сопровождении сочетает в себе фарс и драму, гротеск и трагедию, в финале приходя к классическому драматическому театру переживания.
Главную роль в спектакле исполнила актриса театра и кино Надежда Игошина.
О спектакле и свой героине, о тонкостях театрального и кино-процесса, о самой главной роли матери и о многом другом Надежда рассказала в нашей беседе.
Надежда, вы давно и активно работаете в кино, и вот сейчас в «Центре театра и кино п/р Никиты Михалкова» состоялась премьера спектакля «Последняя весна» с вашим участием. Что, на ваш взгляд, есть в театре, чего нет в кино?
У меня был внутренний запрос, я хотела играть в антрепризе. Мне очень не хватает театральной атмосферы, зрителя. Начинала я как певица, поэтому знаю, что живой зритель – это совсем другая история и другие ощущения. В театре все происходит здесь и сейчас, нужна полная включенность, и этот навык я сейчас нарабатываю. Больших театральных проектов у меня не было, одно время я играла в Театре.doc, но там все очень камерно, не такой масштаб, не такая сцена. Но и там есть свои прелести, нет четвертой стены, зритель буквально у тебя под носом.
Как вы ощущаете «живого» зрителя и как реагируете на него?
У меня пока нет совершенного отключения, тем более в моей роли есть условное взаимодействие с залом. Я слышу и вижу реакцию зрителей, но не реагирую на нее. Это те же ощущения, что и на съемочной площадке: у нас с партнером может в кадре происходить что-то интимное и сокровенное, но вместе с тем вокруг полно народу: камера, звук, скрипт, еще кто-то, то есть все присутствуют. Ты же не умалишенный, ты же понимаешь, что вокруг люди стоят (улыбается). Наверное, это все индивидуально для каждого актера, но я не могу полностью отключиться от окружающего мира.
Как состоялось ваше знакомство с «Центром театра и кино» и Академией кинематографического и театрального искусства Н.С. Михалкова?
Когда Академия только начала свою работу, я пришла на мастер-класс Никиты Сергеевича. Очень люблю его фильмы, и хотелось пообщаться, чему-то научиться. Я, кстати, напомнила ему об этом, когда он принимал спектакль «Последняя весна». Сказала, что очень его люблю, спросила можно ли обнять. Потом подумала: зачем я это сказала? А с другой стороны, почему нет? (смеется).
Как Никита Сергеевич принял эскиз спектакля?
Он смотрел первую зарисовку, но я не знала, что у него петличка. И вот выхожу я на сцену и слышу каждую его реакцию, но вообще не понимаю какая именно это реакция. До этого момента я думала, что не волнуюсь, но тут меня все-таки накрыло (улыбается). С другой стороны, его присутствие придало какой-то бешенной энергии, поэтому мы сыграли ярко и красиво. Когда мы закончили, он сказал, что это было хорошо.
Спектакль «Последняя весна» поставил режиссер Семен Барков. Он лично пригласил вас на главную роль?
Мы с Семеном давно знакомы. Я думаю, он не очень рассчитывал на мое согласие, потому что знал, что я на тот момент две недели как родила. Но благодаря моей физической данности, или природе, или маме с папой, рождение детей у меня проходит легко. И непосредственно процесс, и постродовой период. Поэтому я сразу согласилась.
Какой показалась вам пьеса при первом прочтении?
Я впервые столкнулась с подобным объемом и текста, и ответственности, когда фокус весь на меня, это волнительно. Повесть Брюсова очень современна. Он открыто говорит о таких вещах, о которых, я уверена, задумывается каждый. Здесь все оголено, открыто, откровенно, и все перекликается с современностью, с нашим миром, и моим личным в том числе.
Ваша героиня – какая она?
Моя героиня, на первый взгляд, «железная леди», но, как и у любого сильного человека, в глубине души таятся обиды, слабости и тянущиеся из детства неразрешенные проблемы. Отсутствие любви к себе рождает непонимание и «болтанку» в жизни, когда ты не можешь найти себя, распыляешься на мелочи, и, соответственно, не можешь найти правильный путь и верного спутника. Что же касается мужчин, я думаю, она их всех любила. Может быть какой-то искаженной, неправильной любовью, но тем не менее…
Натали – натура рефлексирующая, ищущая ответы на глобальные вопросы. Присущи ли вам подобные черты характера?
Забавно, что как только человек начинает о чем-то задумываться, ему извне сразу начинает прилетать информация по теме. Я тут наткнулась в сети на одного психолога, который утверждает, что каждые семь лет в человеческой жизни случается переход. И если ты не подготовил себя к этому переходу, то еще семь лет останешься в том же состоянии. Будешь попадать в те же самые ситуации, делать те же ошибки, короче, все будет повторяться. И я подумала: черт, у меня же только что был этот переход, как же я не подготовилась?(смеется) И вдруг поняла, что в этот переход родила сына. Ну все, думаю, все у меня нормально.
У вас четверо детей. Как вы справляетесь?
Мне было сложно свыкнуться с мыслью о рождении четвертого ребенка, потому что разница получилась очень маленькая, я только-только дочь родила, и вот опять (тем более с моей профессией). Я была и счастлива, и встревожена, но я такого склада человек, что верю: если душа должна прийти в мир, она придет в любом случае, независимо от того, что ты там себе думаешь. Конечно, было тяжело, в голове все время какой-то бардак творился, и все эти страхи и нервы тащили куда-то на дно. Казалось, что меня все время оттягивает назад, только я подберусь к чему-то, а меня обратно. Так ощущать себя неправильно, это как запрограммировать себя на неуспех. Поэтому нужно себя переформатировать, и сейчас у меня это вполне успешно получается.
Вы поете, танцуете, играете в кино и театре. Ваши творческие гены передались детям?
У старших сыновей явные музыкальные способности, они играют на инструментах (гитара и ударные), но я не настаиваю на выборе профессии, это их жизнь и их решения. Дочка поет, танцует, очень хорошо рисует, причем предпочитает только краски. Она еще говорить не умела, а уже рисовала. Младший только родился, поэтому еще не сообщил о своих дарованиях, но уже приезжал со мной в театр, на репетиции (улыбается). В глобальном смысле, не имеет значения, какую профессиональную стезю они выберут, главное – чтобы они были счастливы и любимы.
В детстве ваши родители тоже предоставляли вам свободу выбора?
Помню, мама очень настаивала на занятиях танцами, а я противилась. Но не потому, что не хотела танцевать, а потому что заставляли. В детстве ты ничего про себя не знаешь, хочется сразу всего и ничего. Я считаю спорт очень важной составляющей, и для мозга, и для здоровья. Нужно найти какой-то интересный спорт для ребенка, пусть это будут танцы, неважно что, но это должно быть. Я очень благодарна маме за то, что она меня пинала, потому что потом это стало моим любимейшим хобби. Мама взрастила во мне определенные качества, которые дали мне возможности на дальнейшем пути, в первую очередь – самой проявляться в этой жизни и делать выбор. Самый простой пример: покупка вещей. Это всегда был скандал, мама хотела практичное, я – красивое. Когда мне исполнилось двенадцать лет мама решила так: она дает мне определенную сумму, я покупаю одежду, но больше покупок не будет, буду носить то, что купила. Это было очень правильное решение, мы перестали ссориться, я донашивала свои любимые вещи буквально до дыр, но мне они нравились, и я кайфовала. Мама дала мне понять на таком простом примере, что уважает мой выбор, и я благодарна ей за это.
Ваша творческая биография началась с «Фабрики звезд». Что вас привлекло в этом проекте?
Я не певица, никогда этому не училась, у меня нет музыкального образования, я ни на чем не играю, то есть это – не дело всей моей жизни. На фабрику я попала просто с улицы, как девочка Надя, как человек, не как певица. В принципе, наш шоу-бизнес построен не столько на талантах, сколько на личностях (как и в кино, да и в принципе – как в любой сфере). В детстве у меня не было никаких границ, я не видела препятствий, была свободна. У меня никогда не было идеи фикс, чтобы меня показывали по телеку, на улицах узнавали, то есть в отношении тщеславия все было неплохо. Безусловно, внимание публики всегда приятно, но оно не было основной целью. Мне интересно в том проекте, где мне будет по кайфу, где я найду для себя какой-то творческий и профессиональный рост.
Как в вашей жизни появился кинематограф?
Есть такое выражение: энергия течет куда внимание влечет. Когда я послала запрос на кино, на меня посыпались ответы. В детстве, когда не было никаких психологических зажимов, и я чувствовала себя абсолютно цельным человеком, тогда все происходило очень быстро. Я что-то запускала в космос, и, клянусь, буквально два дня – и я это получала. Потом, когда ты сам себя начинаешь придерживать, эта связь прерывается. Когда я пришла в актерство, то была абсолютно свободной, мне было море по колено. А потом я стала реагировать на чужие слова, на неутверждения, и начались зажимы, которые очень мешали. Это был адский период. Сейчас все вошло в норму, я перестала обесценивать себя и то, что я делаю. Начала уважать себя и свой труд. Это ощущение дает много сил, а иное ощущение – наоборот, эти силы высасывает. Всегда нужно думать о том, какой ты классный, и не важно подойдешь ты на эту роль или нет. Любой персонаж, которого мы играем идет через нас. Поэтому то, какой ты сейчас, твое состояние, твоя харизма и определяют твой успех или неуспех. В какой-то момент пришло понимание, что я офигенная, просто могу не соответствовать желаниям того или иного режиссера, это же все вкусовщина в любом случае.
В вашей фильмографии есть уникальная в своем роде картина «Как Надя пошла за водкой». Расскажите, как возникла идея этого фильма?
Мы дружим с Женей Соляных и однажды вместе пошли на мастер-класс Владимира Мирзоева. В процессе он обмолвился, что у него скопился уже целый чемоданчик сценариев, которые никак не реализуются. И мы с Женей, не долго думая, подошли после мастер-класса и сказали: а давайте-ка что-нибудь снимем (смеется). На удивление, Владимир Владимирович согласился, и предложил пьесу Ирины Васьковской «Русская смерть». Изначально это был короткий метр, мы успешно покатали его по фестивалям, а потом подумали, что нужна вторая часть. Ирина дописала продолжение, и дней за пять мы досняли до полного метра.
Как в этом проекте появился Евгений Цыганов?
Это инициатива Владимира Владимировича, он Евгению предложил. Поначалу было страшновато, такой большой артист… Когда я попала в его «поле», на меня ступор напал, я текст не могла выговорить (улыбается). Но потом я поняла, что я тоже артист, и тоже имею право здесь быть. Конечно, я все это сама себе придумала, Цыганов хороший, спокойный, талантливый мужик.
Каких ролей вам хочется в кино?
Хочется просто работать, есть очень много всего глубокого и классного, много есть интересных ролей, ничего не закончилось, все еще впереди. Но мне всегда хотелось сыграть роль в историческом фильме, я обожаю весь этот антураж: невероятные костюмы, прически, скачки на лошадях, что-то из эпохи «Гордости и предубеждения».
А о какой роли в театре вы мечтаете?
Сложно сказать… Но первое, что приходит в голову – Анна Каренина.
