Прийти в кино на балет по культовому фильму о балете — что может быть лучше? В этом октябре TheatreHD показывает на российских экранах видеопремьеру спектакля знаменитого хореографа Мэтью Борна и компании New Adventures «Красные башмачки», сценический ремейк одноименного фильма 1948 года, прочно вошедшего в культурный код британских и американских зрителей.
Сюжет «Башмачков» таков: великий и ужасный импресарио с русской фамилией (аллюзия на Сергея Дягилева) ищет, кто бы мог дать его труппе новое дыхание. Ему попадается на глаза юная балерина с действительно выдающимся талантом, и он приглашает ее танцевать ведущую партию в новом балете по сказке Андерсена «Красные башмачки». Быть в его труппе, да еще и на первых ролях — мечта девушки, и она, конечно же, соглашается. А параллельно влюбляется в молодого композитора, который написал музыку для этого балета. Когда премьера отыграна, каждый мужчина начинают тянуть юную звезду в свою сторону: импресарио хочет, чтобы она, забыв себя, продолжала тренироваться и танцевать, и потому выгоняет композитора; тот же делает ставку на чувства, и девушка уезжает вместе с ним. После роскошной жизни с гастролями и дорогими курортами пара вынуждена ютиться в маленькой комнате и подрабатывать в кабаре. Такая жизнь не устраивает талантливую балерину, и она втайне от любимого возвращается к импресарио, который убеждает ее снова станцевать в «Красных башмачках». Заканчивается все трагедией: не вынеся противоречия между талантом и любовью, девушка, как Анна Каренина, бросается под поезд.
Сэр Мэтью Борн известен своим тонким и социально-психологическим переосмыслением классики. В его трактовке «Лебединое озеро» получило заглавные мужские партии и глубокое погружение в тему привязанности и поддержки; история «Ромео и Джульетта» (мы писали об этом спектакле) переродилась в современный подростковый бунт против тоталитарной системы; «Золушка» переехала в контекст Второй мировой войны; «Щелкунчик» остался спектаклем о детях в конце XIX века, но актуализировал тему о том, как психика вытесняет насилие. «Красные башмачки» в этом плане немного выбиваются из ряда: психологичность, безусловно, важна, но важна она и в первоисточнике. Здесь, скорее, делается ставка на дух бродвейского мюзикла — массовой развлекательной истории, через которую хочется подключиться к искусству.
Новые «Красные башмачки» оказываются не только верными своей основе, но и невероятно красивыми. Сценография Леза Бразерстоуна переносит нас и в Лондон, Монте-Карло, Париж, и на изнанку балетной жизни, которая, в свою очередь, выворачивается мистическим и кинематографичным балетом внутри балета. Увлекающая в свой водоворот, местами пугающая музыка голливудского композитора Бернарда Херманна в оркестровке постоянного партнера Борна по творчеству Терри Дэвиса помогает раскрыть сюжет по-новому. Но самую грандиозную работу, разумеется, проделывают исполнители. Хочется назвать их не танцовщиками, а актерами — настолько точны они в каждой реакции тела и мимики.
В интервью после показа сэр Мэтью Борн рассказал, что работа хореографа неотделима для него от работы режиссера. Он не просто ставит движения и общий рисунок, а с каждым исполнителем — даже в массовке — он работает над вживанием в образ. В каждый момент на сцене все четко понимают, что именно и зачем сейчас танцуют — точнее, играют с помощью танца. Поэтому, несмотря на общую атмосферу развлекательного мюзикла, у зрителей есть все шансы пройти путь от надежды и счастья до трагического финала вместе с юной балериной Вики Пейдж (Эшли Шоу); прочувствовать величественный подъем творческих сил и такое же всеобъемлющее горе потери вместе с амбициозным композитором Джулианом Крастером (Доминик Норс); испытать боль от того, как стремление к прекрасному перерождается в насилие, которое, в свою очередь, разбивается о чужую свободу воли, вместе с импресарио Борисом Лермонтовым (Адам Купер). А еще почувствовать зависть списанных в утиль премьеров (Микелла Меацца, Лиам Мовер) и изворотливую угодливость балетмейстера (Гленн Грэм); включиться в богемный хаос лакшери-курорта, где у каждого заточен зуб на соседа, и бедного кабаре, где никто не стесняется похлопать по разным частям тела понравившуюся барышню; и, наконец, поверить в пугающую, мистическую историю о красных башмачках, заставлявших свою хозяйку безудержно танцевать.
Последний сюжет прошивает всю историю насквозь и выводит ее на новый уровень. Спектакль перестает быть сложной мелодрамой и раскрывается как приглашение подумать об отношениях с творчеством. В какой момент человек, создающий искусство, перестает быть собой и сливается со своим произведением, своей страстью? Есть ли у творца шанс остановить вечно пляшущие башмачки, надетые на душу? Постановка не стремится ответить на эти вопросы и даже не задает их напрямую, но, пока следишь за обманчиво легкой и волшебно слаженной хореографией Мэтью Борна, все время есть ощущение, будто история глубже, чем кажется на первый взгляд.
