На Рижском взморье, как известно, воздух свеж. Виной тому сосны и холодная вода Балтики – идеальный рецепт для санатория. В одном таком латвийском лечебном учреждении в августе 1968 года произошла история, придуманная Алексеем Арбузовым и ставшая пьесой «Старомодная комедия». Два одиноких человека на пороге старости неожиданно для самих себя проживают свежесть чувств, и это идеальный рецепт для легендарной ленкомовской сцены и двух обожаемых публикой артистов.
Он главврач санатория (Игорь Бочкин), она пациентка с атеросклерозом (Олеся Железняк). Уважаемый хирург с коробочкой леденцов и чудачка с цирком в анамнезе непостижимым образом встречаются в одной точке и вместе проходят курс жизненной реабилитации. Симптомы неприязни снимают булочкой в приморском кафетерии, сердечную боль компенсируют домашним бульоном, ремиссию празднуют шампанским в ресторане и полностью выздоравливают до любви. Незамысловатый антрепризный сюжет режиссёр Роман Самгин уводит в тонкости актёрской игры и освобождает пространство для личности на сцене, раскрывая характеры героев, которым «жизнь улыбалась не всегда, а уж нынче улыбается совсем не часто».
У Лидии Васильевны и Родиона Николаевича много общего: оба прошли счастье и горе, оба живут несбыточными надеждами, оба привыкли полагаться на себя. И вместе с тем они полная противоположность друг другу: он называет верность «высшим проявлением силы», а она слишком часто выходила замуж, он старомоден, ценит в женщинах скромность и презирает пошлость и цинизм, она взбалмошна, эксцентрична и претенциозна. Интересно наблюдать, как незнакомые друг другу люди сближаются, как принимают в другом непохожесть на себя, как радуются сходствам. Контрасты на сцене рисуют замечательную волну колебаний, амплитуда которых не затухает до самого финала.
Здесь всё противопоставляется и конфликтует, словно на сцене не пожилые люди, а подростки, забуксовавшие в своём максимализме. Недаром в центре декорации (художник Виктор Шилькрот) стоят три сосны, в которых герои не прочь заблудиться. Но в то же время – всё рядом, близко и созвучно, будто нет этих расстояний, барьеров и условностей. Смех и слёзы, цирк и драма, шимми и вальс, поэзия и храп, Рига и Москва, война и мир – расходятся далеко и тотчас сближаются, не выдержав противостояния.
Лидия Васильевна в исполнении Олеси Железняк совсем не похожа на канонических героинь Елены Юнгер и Марии Бабановой из радиоспектаклей конца 1970-х, поставленных вскоре после публикации пьесы. С поправкой на 45 лет, прошедших с тех пор, товарищ Жербер помолодела во всех смыслах – стала бойчее, развязнее и громче, а цирковая линия судьбы почти полностью перечеркнула драматическую. Арлекинские ромбы как лейтмотив в принтах платьев лишь усиливают клоунский эффект (художник по костюмам – Ирэна Белоусова). Но яркий комедийный талант Железняк сделал образ героини более кокетливым и харизматичным, гротескным на грани фарса – более современным и живым.
Игорь Бочкин, идеально соответствующий Родиону Николаевичу по возрасту, тем не менее несколько уступает ему в респектабельности, которую акцентирует в пьесе Арбузов и воспроизводят Александр Борисов и Владимир Самойлов в упомянутых радиопостановках. В арсенале Бочкина – мятый пиджак, робкий голос, явная зажатость в присутствии Лидии Васильевны и желание буквально руками отмахнуться от всего – от несовершенства внешнего мира, странной пациентки, ранящих слов, болезненных воспоминаний. Сдержанные манеры главврача подчёркивают контраст между персонажами, возводя в абсолют мысль «да что между ними может быть общего?!»
А безусловно общее у них – война. Смазанно прозвучавшая в первом действии, во втором она наконец заставляет притихнуть хохочущий зал. Можно как угодно относиться к войне (а заодно к советской драматургии, Шульженко и Хилю), но в жизни героев та эпоха осталась особенной музыкой, «после которой нельзя говорить неправду». Пусть она разбила им сердца, но память о ней сделала возможной любовь – наивную, смешную, утешительную – очевидно, последнюю в жизни и оттого драгоценную.
Не боясь наивной сентиментальности булочек, леденцов и рижских дождей, ленкомовская постановка подхватывает лирический тон Арбузова и показывает «Старомодную комедию» как мелодраму. «Нашим театрам недостаёт сердечности, страстности, азарта чувств, простой душевности…» – говорил когда-то Арбузов. Самгин слышит автора и отвечает ему просто и искренне.
