В зале «Зимний сад» театра «Школа современной пьесы» родился особенный моноспектакль. Его незаурядность кроется в том, что автором текста стала мать режиссёра Фаина Райхельгауз. Документальная повесть, которой дали название «Фаина. Эшелон» автобиографичная и вскрывает воспоминания об ужасах войны и послевоенной голодной жизни. Но все истории вырисовываются без патетики и драматического надрыва – просто, иногда сквозь еврейский юмор, без которого пройти все испытания было бы невозможно…
Режиссёр Иосиф Райхельгауз не делает из биографии матери уникальное явление. Перед нами простая женщина, одна из миллионов, которой посчастливилось выжить во время войны. Елена Санаева в роли Фаины ведёт монолог спокойно и умиротворенно, как-бы невзначай во время приготовления борща на импровизированной кухне. За длинным столом, в два ряда сидят её «гости», которых она готовится потчевать горяченьким яством. Воспоминания о погибших родителях, знакомстве с мужем, жизни в одесском дворике, воссоединении с сестрой перемешаны с советами как приготовить вкусный борщ. Такой режиссёрский ход одновременно снимает трагическую наэлектризованность и устрашает своей прямотой. Возникает ощущение похожее на то, когда старая рана, давно зажившая и покрытая коричневой корочкой, медленно обнажается и проступает кровяная роса. Память – камертон и второе действующее лицо постановки. Иосиф Райхельгауз выводит на экраны видеофрагменты: черно-белые «фотокарточки» ушедших артистов театра – Юрский, Филозов, Глузский, Волчкова… Так в одном эшелоне памяти объединены далёкие воспоминания о войне и события современности.
Художник спектакля Мария Трегубова (внучка Фаины Райхельгауз) не пересыщает историю яркими красками, ведь у войны черно-белая палитра. Дух простоты здесь обладает сплачивающей силой. На старые, деревянные столы, накрытые вышитыми скатертями, расставляют поочередно эмалированные мисочки, кружки и ложки. По-домашнему тепло, уютно, вагон иногда покачивает… Вот-вот подадут борщ… Но неожиданно эшелон начинает дрожать всё сильнее и тревожнее. Мигает свет, задымленное пространство прорезают крики строгих конвоиров «Всем к стене!» Гудок, вагон трясёт, клубы дыма и острое ощущение надвигающейся катастрофы. Идиллия рушится, как карточный домик складываются столы, которые ещё минуту назад сервировали. Вот так и жизнь течёт своим чередом, спокойно и размеренно, но в один миг её разрушает безжалостный хаос войны… И снова покой… Фаина приглашает отведать борщ, в воздухе витает его душистый аромат… Удивляет с какой безмятежностью Елена Санаева строит рисунок роли. Актриса ничего не изображает, не пытается осуждать или нарекать… Она просто рассказывает, а её смиренность вызывает эффект, сильнее любого трагического крика о спасении! Пытаясь намеренно ловить взгляды каждого, смотреть прямо в глаза, Елена Санаева уверенно сплетает со зрителями бестелесные нити почти что кровного родства.
Вглядываясь в своё прошлое, как в отражение мутного зеркала, Фаина видит мать, образ которой сопровождает её всю жизнь. Этот безмолвный персонаж-фантом воплотила молодая актриса Татьяна Циренина. Смывается чёрный налёт на зеркале и вместе с ним исчезает граница, разделяющая мир Фаины и её матери. Татьяна Циренина стремительно бежит по столам, судорожно всматриваясь в зеркало, ничего не отражающее. Фаина вспоминает, что лицо матери осталось нетронутым, когда эшелон разбомбили, а изуродованное безногое тело выбросило на обочину. Раненый отец умер, одной рукой обняв бездыханное тело жены. Это последнее воспоминание о родителях… В закромах памяти всплывают обрывки песен, и Елена Санаева заводит украинскую мелодию…
Моноспектакль Иосифа Райхельгауза, благодаря эмоциональной аритмии, стал не просто очередным опытом работы с документальным текстом. Приготовление угощения, а затем его сокрушительное уничтожение – условно иллюстрирует национальную катастрофу, насилие над человеком, лицемерное лишение его вкусной, сытой, нормальной жизни. Но финальный ужин за общим столом восстанавливает гармонию. И снова столы накроют скатертью, поставят мисочку и наполнят её горячим борщом. Постепенно вернётся и хрупкое чувство защищённости…
