На второй день лаборатории артисты кукольного цеха под кураторством Натальи Пахомовой и Алексея Гончаренко обратились ко взрослым произведениям. Правда, под грифом «18+» обнаружились темы, актуальные для всех возрастов: одиночество и тревога за будущее, ответственность за свои поступки и попытка примириться с невоплощённой мечтой. Подбор художественного языка для такой глобальной проблематики, опирающейся на конкретные тексты, породил шесть эскизов. И в каждом из них виден не просто прообраз возможного спектакля, но и сложный, разноплановый поиск ответов на внутренние вопросы создателей.
«Yes Future!»
Написал: Рэй Брэдбери (рассказы «Наказание без преступления» и «Дж. Б. Шоу — Евангелие от Марка, глава V»)
Инсценировал, поставил и создал визуальное решение: Иван Федосеев
Написал музыку: Никита Ермаков
Разработал видеоарт: Андрей Бизюк
Сыграли: Сергей Арбузов, Екатерина Бодрова, Иван Федосеев, Карен Оганисян
Две новеллы, не связанные сюжетно, легли в единую рамку ответа на вопрос: «Каким будет наше будущее?» В планах — сценический сериал, раскрывающий тему разнообразными средствами, эдакое театральное «Чёрное зеркало», правда, гораздо менее жестокое. Основная задумка — поменять местами живых актёров и кукол: сделать из первых проекцию, условность, плод воображения и продукт научно-технической мысли, а из вторых — настоящих людей, которые переживают взаимодействие с образом будущего и самими собой. Правда, быстро становится ясно: живые люди, как ни крути, всё-таки больше и ярче кукол. Как только они выходят на сцену и произносят свой насыщенный текст, внимание зрителя переключается, и персонажи, которые должны были быть иллюзорными, становятся центровыми фигурами, даже несмотря на то, что литературная основа запрещает им чувствовать и переживать. Если в рамках эскиза это воспринимается, скорее, как часть рабочего процесса, который требует доработки, то позже приходит мысль: а что если наше будущее именно таково? Что если тотальная диджитализация уже делает иллюзии живее и интереснее реальных людей? Спектакль, потенциально способный развить эту идею, может стать отличным инструментом для переосмысления, но не будущего, а настоящего.
«Человек-подушка»
Написал: Мартин МакДонах
Перевёл: Павел Руднев
Сыграли: Николай Мигов, Иван Болгов, Антон Сухарев
Страшная многослойная пьеса идеально подходит для театра кукол — даже странно, что она не ставится повсеместно. Этот эскиз родился в коллаборации студента и двух артистов разных театров и напомнил, что кукольный спектакль необязательно должен быть максимально театральным. Реквизитом может стать что угодно, в том числе обычные игрушки и предметы быта: подушка и ножик, игрушечная машинка и плюшевая собачка, барби и пластиковый пупс. Кровь можно изобразить кетчупом, а пододеяльник намотать на голову, но это не упростит спектакль — а наоборот, придаст ему свежести и неожиданности. Пугающая приближенность происходящего на сцене к детской игре очень точно соответствует абсурдной, наполненной чёрным юмором пьесе МакДонаха, и отделить реальность от фантазии в ней сложно. Если из эскиза родится полноценный спектакль, это будет тот редкий случай, когда взрослых пригласят в кукольный театр не за волшебством и отключением от действительности, а в расчёте на сложную внутреннюю работу.
«Агафья Тихоновна»
Написал: Александр Володин
Поставила: Наталья Пахомова
Выстроила музыкальный рисунок: Гильда Казарцева
Сыграли: з. а. Российской Федерации Наталья Ромашенко, з. а. Республики Татарстан Галина Кузнецова, з. р. к. Москвы Маргарита Рыкунина, Марина Мухаева, Екатерина Бодрова, Юлия Серова, Оксана Ильчук, Ирина Овсянникова
По очереди на сцене появляются женщины, каждая из которых рассказывает одну и ту же грустную историю. Мол, все знают пьесу Гоголя «Женитьба», где жених Подколесин выпрыгнул в окошко; публика хохочет, но я в театр не пошла, потому что Агафья Тихоновна — это я. Таков первый абзац одноактной монопьесы Александра Володина, но он занимает практически всё время показа. Если подумать, история брошенной невесты могла произойти где угодно, поэтому на сцене воцаряется этническая полифония: голос дан латышке и грузинке, казашке и испанке, японке и даже эскимоске, причём все они не только говорят, но и поют! За каждой — узнаваемый культурный стереотип, который встраивается в общую идентичность и находит место в хоре. Лаборатория делает ставку на таланты исполнительниц, и совершенно ясно, какое грандиозное удовольствие получают они от происходящего. На излёте эскиза даёт о себе знать и кукольная сторона процесса. Белый платок и множество рук образуют фигуру, собственно, Подколесина — маленького и лёгкого, несопоставимого с Агафьей Тихоновной, вобравшей в себя всю мощь женской солидарности. В итоге эскиз, оказавшийся парадом актёрских талантов, делает заявку на нечто большее и безусловно актуальное, стоит только развернуть.
«Минотавр»
Написал: Фридрих Дюрренматт
Инсценировал, поставил и создал визуальное решение: Евгений Ильин
Сыграли: Евгений Ильин, Анна Антонова, Юлия Серова, Оксана Ильчук, Евгений Казаков
Пожалуй, это самый психологичный и театрализующий внутренние переживания эскиз лаборатории. На сцене начинает зарождаться драма существа, запертого в лабиринте собственного самосознания, сталкивающегося с многочисленными отражениями самого себя и мнящего себя их богом. Реквизит — издающие космический булькающий звук зеркальные щиты, бычьи маски и копыта, в которых исполнитель заглавной роли и три его тени в чёрных костюмах ходят по сцене. Сначала Минотавр наблюдает своё отражение, потом вступает с ним в ритуально-агрессивную коммуникацию, а под конец зарисовки видит отражение прекрасной девушки в своих зеркалах… Из сломанной, болезненной интеракции с миром явно не выйдет позитивного сюжета, но может получиться законченный и очень глубокий спектакль. Хотя к кукольной сцене отношения пока он имеет немного, очень хочется дать зрителю шанс прожить с Минотавром его непростую судьбу в том формате, в которой создатели это видят.
«Король Лир»
Написали: Уильям Шекспир и артисты Московского театра кукол
Поставила: Наталья Пахомова
Сыграли: з. а. Российской Федерации Лев Бобышев, з. а. Республики Татарстан Галина Кузнецова, Юлия Серова, Александра Капустина
Пожалуй, среди работ с опорой на литературные источники этот эскиз оказался самым неожиданным. Участники взялись за сложную, замалчиваемую тему: как взаимодействует труппа с пожилым артистом, отдавшим служению сцене всю свою жизнь, и как он сам чувствует себя в родном, но неизбывно уходящем вперёд театре. Текст, опирающийся на отношения реальных артистов, переплетён с шекспировским «Лиром». На контрасте с артистками, которые сплетничают, готовясь к детскому спектаклю, — одна закрепляет на проволоке косички, чтобы торчали в разные стороны, другая дорисовывает под глазами слёзы и щеголяет в цветных пузырчатых штанах — пожилой кукольник смотрится особенно драматично. Очевидно, что материал документален, но он же глубоко театрален. Через нагловатую Юлию проступает льстивая Гонерилья, за скептичной Галиной кроется расчётливая Регана, а понимающая Александра — точь-в-точь прямодушная и любящая Корделия. Ну а король — не просто Лев Николаевич, а синтетический персонаж артиста и его верных рабочих кукол, которые меняются от диалога к диалогу: Синьора Помидора, Старичка-боровичка и Человека — оркестровой трубы. Эскиз спектакля ложится в повестку о судьбе артистов, уже поднятую Московским театром кукол в «Гиньоле имени Станиславского», и заставляет задуматься о том, что редко приходит в голову зрителю — о личности актёра.
«Золотой телёнок»
Написали: Илья Ильф и Евгений Петров
Поставил: Иван Федосеев
Сыграли: Иван Федосеев, Иван Болгов, Александр Шадрин, Яков Роткин, Сергей Арбузов, Карен Оганисян
Ещё одно весёлое кабаре в программе лаборатории, на этот раз чисто мужское. Зрители из первого ряда становятся объектами фокусничества Паниковского; Шура Балаганов перекувыркивается через Остапа Бендера и жонглирует стопудовой гирей; конферансье гипертрофированно восклицает, но теряет голос, как только у него отбирают микрофон. «Живой план» тотально захватывает действие, а кукольная на сцене разве что машина «Антилопа-Гну» с человеком в основе каркаса. Дух сатирического романа передаётся в таком формате очень точно, однако возникает вопрос: то ли это действие, за которым зритель приходит именно в кукольный театр? Возможно, здесь не место подобным сомнениям, ведь лаборатория — это в первую очередь пространство для актёрского исследования творческих границ. Но когда рассматриваешь каждый эскиз как потенциальный спектакль, волей-неволей ждёшь соблюдения некой рамки.
По итогам двухдневной лаборатории МТК.Next можно сделать вывод: здесь зарождаются не только потенциальные премьеры, но и нечто гораздо большее. Мы увидели, как экспериментирует кукольный театр, часто и откровенно поворачиваясь в сторону синтеза с драматическим, как он делает ставку на живых актёров, но и, как правило, не забывает об основной своей специфике — работе с куклами. В поиске художественных ответов на собственные человеческие вопросы исполнители раскрываются с разных сторон и задействуют так много разнообразных умений, от технических до актёрских, что кажется: не существует действия, неподвластного кукольному артисту.
