«Уж сколько их упало в эту бездну, разверстую вдали..» Спектакль «Безприданница» в театре «Школа драматического искусства»

«Без грамматической ошибки я русскую речь не люблю»
А.С.Пушкин

Название спектакля Дмитрия Крымова пишется именно так, через «з». Свободно и легко режиссер обходится с классическим текстом, который с конца ХІХ века наперебой ставили все ведущие отечественные театры. К пьесе Александра Островского успех пришёл не сразу и только благодаря прославленной Вере Комиссаржевской. «Огромные, необычайной выразительности глаза, на лице – печать усталости, следы раздумий и разочарований…» Таким был портрет актрисы в образе Огудаловой, красивой молодой девушки без приданого, погибающей в мясорубке жестокого мира.

Дмитрий Крымов уничтожает любой намёк на архаичность в истории несчастной любви, вспыхнувшей в городе Бряхимове на берегу Волги. Центральным объектом сцены становится экран, где транслируются видео камер наблюдения. С плоского изображения герои поочередно телепортируются и занимают свои места в полузаброшенном кинотеатре. Здесь ряд исцарапанных старых кресел, длинная галерея крючков с верхней одеждой и неисправные люминесцентные лампы. На экране вырисовывается теплоход «Ласточка», прибытие которого триумфально ознаменуют аэромашины, вздымающие в воздух вместе с пылью куртки, пальто, шляпы.

Фото: Наталия Чебан

Главная героиня в исполнении Марии Смольниковой – пограничный образ между советской женщиной в сером плаще и легкодоступной ресторанной певицей. Общество, в котором она живет, не принимает её, каждое брошенное ею слово, каждый поступок сопровождается потоком немого осуждения. Но Лариса и не думает вступать в борьбу с реальностью, все слабые стороны которой ей прекрасно известны. Мария Смольникова воплощает инженю: очень ярко, эмоционально, с пульсирующей экспрессией и азартом.

Фото: Наталия Чебан

Сцены из пьесы разыгрываются полушутя, на грани фарса и камеди-шоу, где каждый, даже немой герой, выглядит завершенным ярким характером. Сергей Мелконян (Харита Игнатьевна) в женском платье, нервно перебирающий жемчужинки бус, органично резонирует настроению спектакля, где все подано через лексику гротеска. Когда его героиня по-мужски разбирается с Паратовым, она всё равно не выглядит вульгарно. В спектакле сумели избежать невнятных травести-игр, разрабатывая визуальную картинку красиво, изящно и эффектно. Даже в сцене, решённой в откровенном комическом ключе, где Сергей Мелконян демонстрирует красные чулки – отсутствует намек на грубую пошлость. Одна эксцентричная картинка сменяется другой, словно хаотично перелистываются страницы из сборника Островского, где за классическими фразами вскрывают нарывы жёсткого подтекста.

Фото: Наталия Чебан

Лариса курит и похожа на сбежавшую пациенту психиатрической лечебницы или тубдиспансера, Карандышев (Максим Маминов) вовсе не противный, а порядочный «менеджер среднего звена», который и каблук починит, и трубы от ржавчины выскоблит. И чем может привлекать кутила Сергей Сергеич (Евгений Старцев)? Ведь у него даже усы ненастоящие…

Режиссёр выводит на сцену сестёр Ларисы (Елизавета Юрьева и Кирилл Федоров), которые ходят под конвоем своих мужей. У одной из них в груди торчит нож, они духовно давно умерли, просто выполняют свою функцию в обществе лицемеров и плутов. Старик Кнуров в рисунке Константина Муханова словно оживший диккенсовский Скрудж: корявый, хромой, зловещий и загадочный. Когда судьба Ларисы предрешена, Кнуров-Муханов «съедает» ее своей длинной дорогой шубой и, «переварив», оставляет лежать на полу бездыханное тело. Лариса в образе куклы в рыжем парике – переработанный материал, который надо бы утилизировать… «Посмотрите!.. По-моему, сейчас начнётся драма!», – хрипя произносит Кнуров, предугадывая развязку. И действительно, после признания Паратова, происходит эмоциональный слом, теперь любая шутка не вызывает того гомерического смеха, как было вначале. Смерть витает в воздухе…

Фото: Наталия Чебан

Дмитрий Крымов шутя затягивает финальную сцену. Все знают хрестоматийный сюжет, и даже, если забыли, совершенно очевидно, что Лариса обречена погибнуть. Со смазанной с губ помадой, она болезненно бродит по сцене, вскарабкивается на помост и поёт голосом Агузаровой: «Одна звезда на небе голубом… Живет, не зная обо мне…» Лариса просит у зрителей монетку, предупреждая, что вернуть не сможет, вручает пистолет Карандышеву и становится рядом с плакатом со своим изображением. Когда эта разрисованная «кукла» вдруг начинает декламировать цветаевское стихотворение, приходит осознание, что в истеричной женщине заложена чистая, наивная красота, которую вот-вот уничтожит развратный мир. Раздаётся громкий выстрел! Хрупкое тело Ларисы вздымается в воздухе, на животе рисуется огромное кровавое пятно, красные жирные полосы застывают на гламурной афише, как кадр из хорошего action movie.

Фото: Наталия Чебан

«Безприданница» это нуарная версия классического сюжета, где запечатлена атмосфера радостного пессимизма, как альтернатива «оптимистической трагедии». Дмитрий Крымов поставил спектакль в жанре острой сатиры, беспощадно разоблачающей мещанский мир, его душевную пустоту, пошлость, грубость, циничный расчёт. Но черный юмор не оставляет горестного впечатления, а красочно разыгранные сцены не резервируют дух недосказанности. Обрывки фраз и диалогов туго связаны ёмкими и точными художественными находками. Здесь всё красиво: убийство Ларисы, Паратов в полиэтилене, как окунь, выловленный из Волги, стриптиз Хариты Игнатьевны, нелепые песенки Робинзона…

Фото: Наталия Чебан

В прологе спектакля на сцену выходит огромная кукла-курица, нелепо пытающаяся примоститься на авансцене… В финале же сам воздух будет пульсировать мыслью о том, что главное приданое для любого человека – смелость вылупиться из яйца не курицей, а свободной чайкой.

URL List