Текст для постановки «Ничего этого не будет», премьеру которой БДТ выпустил в мае, режиссёр Роман Михайлов написал сам и, очевидно, под конкретный состав — некоторые персонажи носят имена актёров. И фабульно он очень прост: молодой парень Лёша устал от города, считает, что из-за него он болеет, и решает поехать к бабушке в деревню отдохнуть. Никаких обстоятельств времени и места нет, неизвестно, что было раньше, что будет дальше и где конкретно происходит действие.
Лёша — очень стеснительный и замкнутый парень, чем-то похожий на солиста группы Shortparis, он всё время крутит в руках кубик Рубика и носит пиджак с батиного плеча. Его играют сразу два артиста — Лёня Нечаев и Иван Суслов. Первый отвечает за физическое воплощение персонажа: присутствует и действует на сцене, — но ни разу не раскрывает рта. А второй даёт Лёше свой голос — он звучит из динамиков. К слову, на премьерном показе текст читал сам Роман Михайлов — и чтец, и жнец, и на дуде игрец. Этот раскол персонажа даёт почувствовать его отрешённость от реального мира и усиливает ощущение его замкнутости, ведь получается, что Лёша общается с окружающими людьми не напрямую, а через посредника. Такое решение образа поначалу некомфортно для восприятия, но наблюдать за тем, как артист решает задачу невербального выражения мыслей и эмоций персонажа, очень интересно. Нечаев успешно с ней справляется: его герой действительно говорит телом, сливая движения с модуляциями голоса из динамиков, а его мимика точна и продумана, как у академической скульптуры.
В деревне Лёша знакомится с местными жителями и их увлечениями. Например, только что вышедший из тюрьмы Фёдор (Алексей Винников), и его друг Николай (Николай Горшков) ставят спектакли: Коля сочиняет истории, а Федя воплощает их на сцене. Вместе своим примером они показывают, что искусство в той или иной степени доступно каждому. В спектакле нет ни слова про быт и уклад жизни жителей деревни, потому что их интересует только то, какой сегодня вечером им покажут спектакль. Так в постановке появляется второй слой театрального текста — три спектакля деревенского сообщества, вплетённые в сюжет. Первый рассказывает об ощущении времени и пространства города, второй — о полиции и равнодушии людей, а третий не то чтобы рассказывает, но задаёт особый ритм восприятия окружающей действительности.
Разложить эту театральную матрёшку помогают большие мягкие куклы без лиц из серой мешковины. Они обозначают переход привычной реальности в режим театральности. То есть, сами эти куклы и деревенские спектакли выступают как вещества, изменяющие сознание. Можно сказать, что «Ничего этого не будет» — идеальная иллюстрация мысли Кирилла Серебренникова о том, что «искусство — лучший способ изменить сознание, не теряя человеческий облик от дешевого алкоголя».
Постановка будто стремится ввести зрителя в глубокое медитативное состояние. Звучит минималистичная, отрешённая, но наполненная каким-то внутренним напряжением музыка. Живое слово и произношение текста акцентированы, а действенные взаимоотношения и контакты между персонажами довольно редки. Действие тягуче и вряд ли понравится каждому зрителю. Но тот, кто решится отдаться этому потоку, вынесет из него множество тем для размышления.
В оформлении сценического пространства свет и цвет оказываются гораздо важнее предметов, которых раз-два и обчёлся: два маленьких подиума и кусок типового бетонного забора, в котором можно увидеть символ границы между городом и деревней или между реальностью и ирреальностью. Но главный элемент сценографии — это гигантский экран во весь задник. На него подаётся заранее снятое кинооператором Алексеем Родионовым видео — практически полноценный артхаусный фильм, также близкий по эстетике к творчеству Shortparis. Он достраивает сценическую реальность, показывает внутренний мир героя и его самоощущение, уточняет действия других персонажей. Актёры на фоне крупных планов на огромном экране кажутся очень маленькими. Так это кино подсвечивает очень важную смысловую линию спектакля: искусство укрупняет человеческую жизнь и способно объединять самых разных людей.
Но оно, кажется, бессильно освободить их из замкнутого круга обозримой реальности. В аудиосериале «Пост», с которым у постановки Михайлова неожиданно есть что-то общего (место действия: богом забытый провинциальный городок, образ реки с поднимающимся от неё туманом/паром, а в ней — мёртвая/спящая рыба и так далее), автор Дмитрий Глуховский иносказательно фиксирует ситуацию современной России, которая застряла в «скрепном» прошлом, отказывается смотреть вперёд — и поэтому обречена дрейфовать внутри собственной памяти. Спектакль далёк от политики, но вещает из того же тягучего безвременья: его герои игнорируют будущее, отрицают его: «Ничего этого не будет». Главный герой начинает сомневаться в собственном существовании. Собственно, занимаясь чистым искусством, он и пытается понять, существует он или нет. Но к финалу вместе с остальными персонажами полностью растворяется в бесконечном процессе творчества, окончательно теряя ощущение реальности. В конце это попытались свести в шутку, но так ли безопасен этот поток сознания?
Автор: Анастасия Воронкова
