Пьеса «Швейцария» написана в 2014 году. Её автор известный во всём мире австрийский драматург и романист Джоанна Мюррей-Смит. Сюжет рассказывает о писательнице-отшельнице, к которой приезжает молодой агент нью-йоркского издательства с надеждой убедить капризную даму написать заключительную часть бестселлера. У главной героини есть реальный исторический прототип – американская писательница Патриция Хайсмит. Её имя прославили психологические детективы об обаятельном убийце Томе Рипли. «Моё воображение работает куда лучше, если мне не приходится общаться с людьми», – признавалась Патриция Хайсмит, для которой писательство было скорее способом погружения в тёмные подвалы собственного подсознания, где изящные сцены убийств всегда были приукрашены нуарной плесенью.
В филиале театра им. А.С. Пушкина воплотили пьесу режиссёр Татьяна Тарасова и художник Ольга Галицкая. Их версия продолжает развивать стиль самой Хайсмит: сдержанный, напряжённый, изящный и таинственный. Пытаясь погрузить зрителя в атмосферу психологического триллера, авторы спектакля размещают на камерной площадке три экрана (мультимедиа: Полина Набока и София Набока), где транслируются чёрно-белые кадры из несуществующего фильма, похожего на какую-то забытую голливудскую криминальную драму середины прошлого века (саунд-дизайнер: Ольга Пелевина). Перед нами разворачивается длинный диалог между Патрицией Хайсмит (Вера Воронкова) и Эдвардом (Фёдор Левин). Разговор их сводится к решению главного вопроса: как убить старушку в ещё ненаписанном романе?
Татьяна Тарасова называет столкновение между автором и персонажем «смертельным баттлом» и сравнивает их с матерью и нерождённым сыном. Но «баттлом» всё же эту словесную дуэль назвать сложно, скорее она напоминает приём у психоаналитика, который попросту заговаривает вас, вытаскивая наружу все страхи. Диалог строится очень медленно, вальяжно, редко оживает, когда там появляются нотки юмора. Да, именно юмора, которого здесь очень не достаёт! Хотя сам текст пьесы пестрит «черными шутками» и остроумным сарказмом. Его нивелирование в постановке делает её очень мелодраматичной и сухой.
Хайсмит Веры Воронковой говорит почти басом, у неё часто напряжённый бегающий взгляд, как у человека, загнанного одиночеством в глухой угол. Актриса практически весь спектакль не отрывается от кресла, подобно улитке, медленно ползающей под грузом панциря. Этот скользкий моллюск сидит на её лице, потом ему находят убежище в стеклянном сосуде, куда отправится и листок зелёного салата. Патриция Хайсмит действительно предпочитала общество кошек и улиток, даже брала последних с собой в поездки. Она признавалась, что эти существа её успокаивают и ей интересно наблюдать за их жизнью. По бокам сцены время от времени, благодаря специальным подсветкам, будут проявляться контуры животных, как-бы напоминая о такой привязанности писательницы. Кроме этого, верными друзьями Хайсмит были бутылки крепкого напитка. Ими щедро усыпана сцена.
Чтобы разграничить действие, где по сюжету проходит ночь, режиссёр предлагает Хайсмит под весёлую музыку из любимого мюзикла, не вставая с кресла, спускать под стол бокалы, стаканы и рюмки. Эта сцена явно тормозит и так неспешный ритм спектакля, ведь не несёт никакой смысловой или эстетической нагрузки. За этим наблюдать откровенно скучно. А вот за чем действительно не скучно наблюдать, так это за работой Фёдора Левина. Пусть его образ таинственного Эдварда ещё находится на стадии созревания, но уже очевидно, что актёр нашёл свой жанр. Здесь стоит вспомнить, что Фёдор Левин играет роль искусителя Доранта в «Ложных признаниях». В спектакле тоже есть отсылки к стилю нуар, с его подавленной атмосферой поэтического романтизма. В такой довольно-таки эклектичной манере повествования работать непросто, ещё более сложно здесь не уйти в напыщенную псевдо-философию. Пусть ещё видны «швы» в рисунках Доранта и Эдварда, но это очевидные победы Фёдора Левина. Актёр максимально органично выглядит в хитроумно-сплетённых сюжетах, строго играя по заданным правилам. Он аккуратен, отрешён, ведёт диалог сосредоточенно, но, когда того требует действие – высвобождает героя из скорлупы, и перед нами вырастает сильная личность!
Татьяна Тарасова подчёркивает, что её история «герметичная». Непроницаемость атмосферы и некая интимность здесь действительно становятся главной силой. Она диктует неторопливый темпо-ритм, затягивающий нас в фантазии Патриции Хайсмит, которая весь спектакль ведёт диалог не с красавчиком Эдвардом, а сама с собой.
