Первый день апреля во всем мире ассоциируется со смехом, весельем, яркими эмоциями и радостью от пришедшей весны. Неслучайно премьеру спектакля «Чепуха» по стихам и переводам Самуила Яковлевича Маршака режиссер Ася Князева назначила именно на этот день. Шуточный концерт, веселый розыгрыш «для взрослых и уставших людей» дарит давно забытое детское ощущение захватывающего приключения, возможности чуда, беззаботной игры и безобидной шалости. О том, почему взрослые нуждаются в игре наравне с детьми, о сложностях непосредственного контакта актера со зрителем, о мудрецах и смельчаках, и о многом другом Ася рассказала в нашей беседе.
Ася, наверное, это самый частый вопрос, но все же: почему Маршак?
Тому есть несколько причин. Начать, наверное, стоит с того, что я очень люблю стихи Маршака. Первые воспоминания о нем у меня, конечно, из детства, как, я думаю, и у всех. Но и став взрослой, с удовольствием его перечитывала. Я очень люблю жанр нонсенса, жанр бессмыслицы: Льюиса Кэрролла, Эдварда Лира, и, разумеется, многие их произведения я читала в переводе Маршака. Следующим моментом стало то, что стихи Маршака – очень театральны, в них много игры – как раз то, что нужно сцене, актеру. Я считаю, что это праздник для актерской души, потому что редко когда удается столько шутить, баловаться, играть. А этого очень хочется, это необходимо, это отдушина. И, наконец, наш театр – «Вахтанговский практикум» – молодой коллектив и мы стараемся привлекать зрителя теми названиями, которые он не так часто может видеть на афишах репертуарных театров. Нам очень повезло, что мы являемся резидентами Школы драматического искусства, потому что этот театр приветствует разные формы и эксперименты.
Первое, что удивит зрителя еще до начала спектакля – необычное расположение мест в зале. И его, как известного персонажа, начнут терзать смутные сомнения.
Мы понимаем, что зритель привык прийти в театр, сесть в кресло и смотреть на сцену. Над ним гаснет свет, его никто не видит, а он видит все, смотрит, судит и воспринимает. Наша же идея состоит в том, чтобы не давать зрителю расслабиться, заставить его понервничать (в хорошем смысле, конечно). Мы долго придумывали и меняли рассадку зала, чтобы актеры имели доступ не только к первому ряду, как это обычно бывает, но могли дойти и до последнего ряда, до человека, который меньше всего этого ожидает, то есть сломать привычное соотношение сцена-зал. Ведь главная задача – не поиграть на сцене, а поиграть со зрителем.
А зритель такого не ожидал…
Я уверена, что кому-то не понравится, а кто-то сразу «включится», это же зависит от разных факторов. Конечно, нельзя сразу огорошить человека вовлечением в игру, поэтому мы все делаем осторожно и постепенно. Сначала все происходит как обычно: гаснет свет, на сцену выходят актеры, начинается действие. Зритель следит за происходящим, и вот тут первое, что мы делаем, побуждаем поворачивать голову в разные стороны, следуя за персонажами. Мы еще не контактируем с залом, не трогаем, но потихоньку выталкиваем из привычного ощущения. И только после этого начинаем очень аккуратно взаимодействовать напрямую в стихотворении «Царь и чеботарь». Тут везет первому зрителю, его неожиданно хватают за ногу (смеется). Дальше мы позволяем себе все больше и больше этого контакта, пока не начинается открытая игра. В каких-то моментах мы, конечно, снова даем зрителю отдохнуть.
Надежду на отдых дает само название вашей постановки – «Концерт для взрослых и уставших людей».
Мы специально назвали спектакль именно так, ведь Маршак, в первую очередь, ассоциируется у всех с детским писателем. Но мы хотим, чтобы пришли и дети, и взрослые. Поэтому нам и необходимо играть со зрителем, как в детстве. Вообще понятие «игра» – очень важно, для меня театр, в первую очередь, игра, и мы осознанно играем со взрослым человеком. Для нас это первый опыт прямого контакта, и он всегда новый, от зрителя к зрителю. Все люди разные, и мы будем приспосабливаться к каждому. Актеры делают в этом направлении только первые шаги, но с каждым спектаклем игра будет становиться все азартнее и азартнее, и для актера, и для зрителя.
Ася, вы сами уже имеете актерский опыт близкого контакта со зрителем, и это, наверняка, помогло вам в постановке спектакля.
Да, В Театре Вахтангова есть «Концерт для актера с оркестром», где я участвую как актриса. Я выхожу в зал и загадываю зрителям загадку. Первый раз было очень страшно, идешь прямо к людям, да еще нужно что-то спрашивать, да еще сделать так, чтобы человек не сразу отгадал. И вот пока идешь и говоришь текст, пытаешься параллельно найти в зале подходящего человека, человека, который открыт и готов к игре. Зрители сразу понимают что сейчас будет и реагируют по-разному. Кто-то вот только что сидел улыбался и вдруг раз – и сползает со стула, чтобы его не увидели, прячет глаза. Все это нужно уметь считывать и найти подходящего человека. От собственного настроения тоже иногда многое зависит. Находишь человека, который явно не хочет общаться, и идешь к нему (смеется). Кстати, в большинстве случаев, даже если человек не шел на контакт, в какой-то момент его отпускает, и он включается в игру. Он, конечно, может злиться на тебя, но в любом случае получаешь какой-то эмоциональный отклик. А в зале после этого становится больше людей, готовых к игре, как будто пример первого участника как бы снял с них какой-то зажим. Этот опыт помог мне сейчас в работе с актерами, мы много об этом говорим, о том, как не ошибиться в общении со зрителем.
Существует ли какой-то четкий план такой игровой формы?
Конечно, план есть. В «Чепухе» есть ряды, в которых точно должен произойти контакт, и актер всегда будет идти в этот ряд. Например, актеру для игры нужна женщина, и, если это будет единственная женщина в ряду, у нее не будет шансов отвертеться (смеется). Или есть сцена, в которой актер подсаживается к зрителю и просит его прочитать текст. Вот сегодня в зале было для этого место, а завтра может не быть. Придется как-то изворачиваться, сесть у зрителей в ногах, или на коленки, или попросить подвинуться, как-то эту задачу решить. И ты никогда не знаешь кто там будет, и какая будет реакция. Единственная хаотичная вещь – это стихотворение-игра «Десять негритят», там актеры передвигаются по залу не по плану. Правда место победителя мы сразу определили, так что человек, который там сидит, выиграет автоматически.
Что нужно актеру, чтобы не ошибиться со зрителем? Знание человеческой природы? Интуиция?
Все мы знаем, что каждый человек уникален. Не только у актеров, у всех людей есть какое-то внутреннее понимание и чутье. Простой пример: идешь по улице и тебе нужно что-то спросить у случайного прохожего (время, дорогу, что угодно). И посмотрите, какая разная реакция. Кто-то еще издалека начинает тебя обходить, кто-то отворачивается, кто-то, наоборот, спешит помочь и так далее. Ты же, со своей стороны, тоже интуитивно чувствуешь к кому можно подойти, а к кому лучше не стоит. У актеров инструмент, отвечающий за понимание человека, развит чуть лучше просто в силу профессии. К тому же, есть очевидные вещи: известно же, что женщина легче идет на контакт с мужчиной (и наоборот), мужчины изначально более закрыты, чем женщины, особенно в театрах, и, если мужчине-зрителю подойдет мужчина-актер, да еще и в ярком гриме, он совсем не обрадуется. Поэтому к мужчинам подходит актриса, им будет сложнее ей отказать, оттолкнуть.
В «Чепухе» три актера и одна актриса. В этом тоже есть какая-то идея?
Да, мне важно было сделать компанию из трех мужчин и одной женщины. Во-первых, это идеальное процентное соотношение (улыбается). Во-вторых, легко продумать им образы, это же классика – мужское трио разных характеров. Устойчивый культурный код (три богатыря, три царских сына, Трус, Балбес, Бывалый), в котором можно поиграть, поработать, найти много интересного. А женский образ может быть любой, и внутри этого образа актриса вольна пробовать разные характеры. Я ее еще немножко раздвоила, потому что она сама не понимает кто она, и получилась такая классическая женская двойственность.
Как вы выбирали стихотворения, вошедшие в спектакль?
Мы взяли за основу фразу Самуила Яковлевича – «Учитесь мудрости у детей». Дети всегда имеют право на ошибку. Вот ребенок учится ходить, упал пять раз подряд, но это же не значит, что он сказал себе: ну все, я не способен, больше пытаться не буду, это не мое (что там еще говорят взрослые). Ребенок будет пытаться, пока не пойдет, и так во всем. Взрослые должны помнить, что эта открытость жизни не сделает тебя дураком, наоборот, даст больше возможностей. Имейте право на ошибку, дайте себе возможность ошибиться, не бойтесь улыбнуться, боясь, что вам не улыбнутся в ответ. Это и есть та идея, ради которой мы решили сделать такой небольшой эксперимент со зрителем. Начинаем мы со стихотворения «Три мудреца в одном тазу», сразу за ними – «Джамбли», та же самая тема людей, пускающихся в плаванье в самую неподходящую погоду, с неподходящей целью, на неподходящем средстве передвижения. Они все довольно странные, эти люди, но это прямая аналогия с нашей жизнью. Какие-то поступки, которые все вокруг называют безумием, двигают нашу жизнь. Именно они становятся причиной великих открытий и невероятных свершений. А если бояться и задумываться над тем, что это невозможно, движение прекратится, и ты застрянешь в этом страхе навечно. Именно поэтому в финале спектакля звучит стихотворение о том, что жизнь человека быстротечна, но за краткий век в его глазах отражается вселенная. Об этом мы хотим напомнить взрослым.
Будет ли спектакль меняться со временем?
Я люблю спектакли-конструкторы, где есть возможность что-то поменять. Согласовывая стихотворения, мы взяли себе еще несколько в запас. Возможно, в какой-то момент мы что-то заменим, мне кажется, это интересно. Тем более форма концерта это допускает. Одно перетекает в другое и создает какое-то единое ощущение, но ничего не мешает что-то поменять.
Актеры готовы к таким изменениям?
Актеры готовы ко всему (улыбается). Конечно, здесь есть две стороны: с одной – будет жалко тех стихотворений, которые они уже полюбили и в которые «вошли», с другой – интересно сыграть что-то новое. В любом случае, наш спектакль – праздник, особенно для актера. Все, что ты хотел: сила, энергия, улыбки, смех, баловство – все в нем. Это сочинение, не ограниченное никакими рамками.
Ваш спектакль – праздник для всех: и для актера, и для зрителя, и для взрослого, и для ребенка.
«Чепуха» – игра для всех. Несмотря на то, что игра всегда ассоциируется с детством, корни ее уходят во взрослую жизнь. Дети играют в футбол, представляя себя знаменитыми футболистами, складывают из кубиков дома, в которых мы все живем, собирают и разбирают машинки, в которых мы все ездим… Дети легко знакомятся, легко дружат, открыты всему новому. А потом они вырастают и начинают очень серьезно относиться ко всему, что их окружает, усложнять все, запутывать, и чем старше становятся, тем больше «закрываются». Взрослые сами себя накручивают, хотя порой все гораздо проще. Вот мы и хотим «растрепать» взрослых, чтобы они тоже поиграли и расслабились, хотим вернуть людям эту детскую открытость, веселую беззаботную игру.
