Понятие «хорошая мать» всегда было дискуссионным и, кажется, это одна из вечных тем в литературе и жизни. В этой подборке мы рассказываем о книгах, рассматривающих материнство с разных сторон – как опыт потери себя, как отягчающее обстоятельство, как способ найти свой путь или даже обрести собеседника в неродившемся ребенке.

Все эти книги описывают очень разных женщин, но у них есть кое-что общее – им сложно в роли мамы, они чувствуют себя неуверенно, борются с осуждением общества, а порой просто пытаются выжить и остаться при этом достаточно хорошим родителем.

Анастасия Усова (тг-канал Дом астерия)

Выживание на юге Америки в те времена, когда темнокожего могла линчевать толпа за неосторожное слово, закалило родителей Леони. Стойко сносившие все удары судьбы, они были готовы и к тому, что даже седина в волосах не принесёт им покоя. За похоронами трагически погибшего сына последовала Большая Любовь дочери, плоды которой – Джоджо и Кейла – оказались нужны Леони лишь номинально. Пока героиня дожидается возлюбленного из тюрьмы, она топит тоску в наркотиках и с хладнокровным спокойствием уживается в одном доме со своими-чужими детьми, которые называют бабушку с дедушкой «ма» и «па», а к ней обращаются по имени.

Леони откладывает своё материнство до воображаемого будущего, где она забирает мужа из колонии, они целуются на фоне заката и начинают новую, чистую жизнь. Впрочем, после первого же звонка из тюрьмы – Майкла отпускают, и скоро за ним будет можно приехать, – становится ясно, что эта картинка тает, как глазурь на палящем солнце.

Роман предлагает читателю постоянно менять оптику, переключаясь от рассказчика к рассказчику. Чем дальше машина Леони от родительского дома, тем страшнее контраст между главами, написанными от её лица, и рассказом сына, который держит сестру на руках на заднем сиденье. Книга Джесмин Уорд приглашает к разговору о смерти, исторической памяти, грузе пережитого угнетения, но больнее всего ранит – до физически ощутимой боли – именно «необязательным» материнством Леони и тем, как оно отражается в глазах её детей.

Две матери. Одна теряет ребёнка на детской площадке, поглощённая перепиской с любовником, другая крадёт его, чтобы создать иллюзию семьи с абьюзивным бойфрендом. Так, маленький Даниэль становится центром мира и центром страдания одновременно для двух женщин. Преступница ещё не знает, что самый красивый ребёнок, которого она когда-либо встречала, – аутист, и в её семейную жизнь, состоящую из насилия и перепалок, он принесёт только непосильный груз ответственности. Биологическая мать Даниэля ещё не знает, что жизнь без сына, которого она считала обузой, окажется для неё невыносимой.

Героини Бренды Наварро не только страдают от созависимых отношений – они возводят страдание в культ. Их любовные перипетии и годами взращиваемая жалость к себе затмевают всё, даже материнский инстинкт.  Ребёнок в судьбе этих женщин превращается в функцию: быть отдушиной либо логичным продолжением предыдущих страданий. «Пустые дома» – токсичная, злободневная история, накаляющая градус тревоги с каждой страницей, чтобы в финале был отчётливо слышен звон разбивающегося сердца читателя.

Ника Юрасова (тг-канал Nika’s Tsundoku Club)

«Яд» – книга о том, как сложно бывает справиться с материнством. В случае автогероини Тани – груз ответственности за двоих дочерей, одна из которых имеет особенности развития, влечёт за собой затяжную депрессию молодой мамы, а редкие часы, когда она принадлежит самой себе, не приносят расслабления. С этим состоянием рифмуется разъедающее чувство вины: «мамочка не доглядела» и пожухлый лист ядовитой диффенбахии оказался во рту у любопытной двухлетки. А дальше – медики, соцслужбы, полиция… «Вы что, с ума сошли держать дома такое растение, это же яд!»

В своём дебютном романе Таня не только рассуждает о том, какой родитель плохой, и что же такое этот самый «недогляд» (например, отошли вы в туалет, а в это время что-то случилось – чья вина?), но и поднимает вопрос о том, почему всегда спрашивают с матери, если родителей два. Случилось бы то, что случилось, будь у главной героини больше помощи? Может, быть женой айтишника – не значит выиграть счастливый билет? Тема отцовства по остаточному принципу и распределения ответственности в паре – острые вопросы, которые Коврижка деликатно поднимает в своём тексте.

Таня также описывает истории других женщин, потерявших детей из-за случайности/усталости/незнания. Мы одновременно хотим и как будто не можем им искренне сочувствовать – обвинить в халатности ответственного взрослого вшито в наши базовые настройки. Но разве не удачное стечение обстоятельств иногда отделяет нас от трагедии? И разве мы сами никогда не были на волоске от смерти? В таких ситуациях, которые могли бы стать бытовыми жалобами, озвученными с нервным смешком, но закончившихся в итоге трагично – страшнее и больнее случившегося бывает только человеческий яд осуждения.

Ещё одна книга о «плохих» матерях (и отцах, но в меньшей степени), в которой идеальное родительство доведено до абсурда. Главная героиня Фрида – недавно разведённая азиатка, которая оставляет двухлетнюю дочку в манеже одну, чтобы съездить в офис. Вскоре у ребёнка начинается непрекращающаяся истерика, соседи, слыша это, беспокоятся и вызывают полицию. Вернувшись, Фрида понимает, что всё навсегда меняется здесь и сейчас – девочку забирают и передают отцу (живущему с другой женщиной), а саму её отправляют в специальную школу, кт таким же непутёвым мамочкам и папочка, совершившим «провинность». Нюанс в том, что учиться быть лучше им придётся на куклах-роботах, которые безумно напоминают их собственных отнятых детей. И чтобы вернуть  родительские права, с роботом нужно быть в 2 раза внимательнее и обходительнее, чем с обычным ребёнком. 

Джессамин Чан написала антиутопию, в которой подняла сразу несколько животрепещущих тем –почему мать всегда виновата больше, чем отец? Как во многонациональном обществе органы опеки ведут себя с представителями менее «благополучных» наций – почему белым больше сходит с рук, в то время как азиаты и чёрные получают по полной программе? Почему бездетные учат тебя быть матерью? И, как и у Тани Коврижки, главная тема романа – осуждение общества, цена родительской ошибки, которая в современном мире может быть пугающе высока.

Саша – молодая мама особенного мальчика. Ещё полгода назад она и представить не могла, что будет матерью-одиночкой, а ребёнок родится инвалидом, требующим всех её сил и внимания. Но так случилось, что парень не захотел стать отцом, а потом и вовсе исчез с радаров.

За банальными Сашиными потребностями – такими как выйти в люди, выспаться и иметь хоть какие-то деньги вскоре после выписки из больницы проклёвываются и другие – желание развеяться, отдохнуть, забыть о ребёнке хоть ненадолго. Но пьянство на кухне (в этой её камере-одиночке) не приносит облегчения, и девушка ищет подтверждения своей привлекательности в барах, цепляет парней на одну ночь, потом ненавидит и презирает себя. А еще нужно найти работу, лечить сына и принимать очень ответственные решения в одиночку. Все вместе – просто невыносимый груз для одних хрупких плеч.

Ронжина тоже поднимает тему идеального родительства, выгорания, усталости и их последствий – депрессия матери это опасное состояние, которое угрожает не только женщине, но и ее ребенку. «Одиночка» – пронзительная история о том, как постепенно окрепнув в новой роли, уйти от уничтожающего чувства вины и найти баланс между обидой и благодарностью.

Анастасия Толочкова  (тг-канал разговор чужими словами)

Небольшой роман Линор – о неслучившемся материнстве, трагическая эпистолярная исповедь женщины средних лет, Катерины Суворовой, которая испытала на себе ужас карательной психиатрии, бытового насилия над личностью и сексуализированного – над телом.

Героиня пишет письма своему маленькому сыну, вкладывая в них рисунки цветным карандашом, которые составляют визуальный каркас книги. В них она рассказывает свою историю, даёт житейские советы, обращается к Богу и самой себе за ответами, рефлексирует, пытается совладать с паникой и чувством беспредельного одиночества. У неё почти получается создать эту эпистолярную иллюзию закрытого мира, где есть только она, сын, её «дорогой малыш», и очень много трепетно-нежной любви. Но вся картинка трагически распадается на части, переворачивается и оканчивается звенящей истерикой и горем. Ёмкий, сжатый и плотный текст о любви, вере и хрупкости человека.

*Признана иноагентом на территории РФ

URL List