Романтизация осени потерпела крах в культурной сфере, как только за окном закончилась безопасность, а базовое доверие к миру превратилось не только в непозволительную роскошь, но и в пошлость, как неуместная лепнина, обрамляющая вывеску третьесортной булочной с холодными беляшами. Мы стараемся успевать за жизнью в её естестве, поэтому убираем в сторонку клетчатые пледы и ламповые книжечки, и не предлагаем своему читателю подборку про Париж и круассаны на фоне листопада. Сегодня в программе, как завещал Борис Рыжий, «траурный свет – уныл, вроде долгого сна и тяжел, словно выдох слона», – книги, рифмующиеся с осенним обострением. Это три ярких, жестоких, напитанных метафорами и психиатрическими патологиями текста.
«Нечестивицы», Агустина Бастеррика
Аргентинская писательница Агустина Бастеррика – признанная королева психотической драмы. Пусть вас не смущает скромная обложка «Нечестивиц»; – за ней скрывается детально выписанный филиал ада в постапокалиптическом мире. По осколкам оставленных писательницей свидетельств можно восстановить события так: искусственный интеллект восстал против человечества, а власть над планетой вернулась природе. Серии кислотных дождей, бури, эпидемии и голод оставили шансы на выживание лишь горсткам людей. Одна из них сбилась в религиозную общину, где и живут обещанные названием Нечистивицы – прислужницы не то мрачного жреца, не то самопровозглашенного Господа.
У секты нехитрое идейное ядро: без веры нет заступничества, а доказывать свою веру необходимо страданиями. Девушки зашивают другим послушницам глаза, прокалывают им барабанные перепонки, вгоняют иглы под кожу и пытают осколками стекла. В книге Бастеррики бал правит мощный визуальный вектор, рассчитанный на чуткую фантазию (и напрашивающуюся экранизацию в модной стилистике гротескного боди-хоррора). Прикоснуться к глубинным смыслам книги невозможно без жертв – даже к малейшему сюжетному сдвигу придётся продвигаться через абзацы боли и фантасмагоричных образов. Это мрачная элегия современности с хищным оскалом и предельной концентрацией на декорациях, так что если вашей осени не хватало перчинки, то «Нечестивицы» могут задать стиль всему сезону.
«Вегетарианка», Хан Ган
В 2024 году Хан Ган выиграла Нобелевскую премию по литературе за «насыщенную поэтическую прозу, которая противостоит историческим травмам и раскрывает хрупкость жизни». Её «Вегетарианка» держит в центре внимания как раз хрупкую, незаметную, удобную женщину, которую однажды выбрали за непримечательность и планировали беспроблемно эксплуатировать до заветного счастливого финала. Трещины в фасаде брака проступили, когда главная героиня, Ёнхе, стала видеть кошмары. Что-то так напугало её в этих жестоких снах, что она полностью отказалась от мяса, наутро очистив холодильник от большинства традиционных корейских продуктов. Члены семьи Ёнхе испугались не потому, что она стала нелюдимой или непохожей на саму себя, а только потому, что резкая смена рациона огорчила её мужа.
Непослушание в консервативном обществе ведёт к насилию: первая же попытка «перевоспитать» неугодную дочь привела к госпитализации в психиатрическую больницу. На глазах читателя Ёнхе начинает свою метаморфозу. С одной стороны, это превращение в симбиотический организм – нечто среднее между растением и человеком, с другой – усугубление болезни героини, которая попадает в поле зрения окружающих только тогда, когда им за неё неловко. «Вегетарианка» – это не просто история о жестоком патриархальном обществе, которое привыкло «ломать об колено» и удивляться, отчего сломалось, но и трогательный рассказ о ментальных заболеваниях и стигматизации пациентов.
«Райское место», Фернанда Мельчор
В элитном жилом комплексе «Парадайз» происходит резня, и это не сюжетный поворот лихого детектива, а начало истории Фернанды Мельчор, которую настолько мало волнует интрига, что она готова обнажить её на первых же страницах, перечислив виновных поимённо.
Для своего читателя она запланировала не расследование, а экскурсию в виварий агрессии, взращиваемой в среде унижения. Главные герои «Райского места» гротескно несимпатичны: и Поло (садовник комплекса), и Франко (местный житель) проживают не лучшие свои времена. Озлобленные, оскорблённые чужим благополучием, они мечтают вырваться из ловушки «здесь и сейчас». Поло не может более вынести существования с властной матерью под одной крышей, Франко плохо справляется со своей зависимостью от порно и вытекающим из неё желанием оприходовать соседку – сеньору Марион.
Совместные попойки и зубоскальство под градусом выливаются в полноценный план преступления, который даже самим героям поначалу кажется нереалистичным. А потом они обнаруживают себя на кассе, покупающими скотч и инструменты, а читатель только и может, что наблюдать из тревожного паралича за надвигающей катастрофой. «Райское место» – библия жестокости от бессилия, написанная в темпе тарантеллы и с хищническим задором. Кажется, что в своих героев Фернанда Мельчор всматривается с прилежностью философа, впервые столкнувшегося с бездной, ещё не знающего, что бездна может взглянуть в ответ.
