Воздвигнуть нерукотворный памятник Пушкину на театральной сцене – вечное режиссёрское искушение, в борьбе с которым может получиться что-то значимое. В случае с «Маленькими трагедиями» задача усложняется, потому что памятниками давно стали и сами герои. В Красноярском театре драмы (имени Пушкина) миниатюрный памятник поэту буквально поставили на сцене, на голову водрузили «птичку божию» и окружили композицию осенними «болдинскими» букетами. Но это всё в конце, а в начале будет диалог Фауста с Мефистофелем, и эти двое аккуратно «проведут» публику через три другие истории.
Новеллы получились элегантными и немного колючими – как шампанское в стройных бокалах, которым угощают гостей за столиками. Пушкин здесь говорит своим голосом, а герои и актёры умеют не только восхищать, но и удивлять. Например, гений Моцарта предстаёт перед зрителями, что называется, в натуральную величину, а Сальери поднимается над соперником лишь с помощью качелей; плащ Дон Гуана одинаково к лицу монаху и смерти; скрытая пеленой страха тихая чума врывается в зал бесстрашно пирующим отчаянием. И опереться актёрам в открытом зале-манеже не на что, кроме стоящего в центре рояля.
«Маленькие трагедии» Олега Рыбкина – это рояль, с которого соскоблили лак. На нём нет парадного лоска, коим принято покрывать ушедших литературных гениев, но это по-прежнему классический инструмент, который настроен, берёт верные ноты и с благоговением держит партитуру. Такой рояль можно и нужно красить в любой цвет, и вряд ли этим цветом будет чёрный. В основе постановочных трагедий – смерть, ложь, болезнь, искушения, зависть, – и красивый корабль, гружённый грехами, обязательно утонет. Но постановка не давит и не устыжает, а будто бы смотрит в глубину и на дне смертных грехов видит чистую жизнь.
