2024 год в книжной индустрии завершился новостью о прекращении работы издательства No Kidding Press. Переоценить вклад этого небольшого издательства в теорию и практику чтения и книгопроизводства сложно. No Kidding Press сделал слышимыми голоса, ранее бывшие, в лучшем случае, на периферии внимания читательского сообщества, изменил отношение к автофикшену, показал новые виды графических новелл. А еще позволил нам познакомиться с очередным нобелевским лауреатом за несколько месяцев до присуждения премии — мы говорим, конечно, об Анни Эрно.

Обозреватели Театра To Go рассказали о своих любимых книгах No Kidding Press — но не прощаясь с издательством, а говоря «спасибо».

Ника Юрасова (тг-канал Nika’s Tsundoku Club)

Когда Анни Эрно получила Нобелевку, о ней заговорили все. Но первыми были NKP со своим чутьём на гениальное. Да, «Эксмо» уже издали «Годы» и «Обыкновенную страсть», но именно NKP сделали Эрно great again — перевели на русский (огромное спасибо Марии Красовицкой) шесть книг француженки, сделали узнаваемый минималистичный дизайн обложек серии, а также выпустили аудиоверсии, бережно начитанные Оксаной Васякиной совместно с аудиоиздательством Vimbo. 

Читать тексты Эрно можно в любом порядке, но я точно знаю, как прошибает, если первой взять «Событие» — историю одного подпольного аборта, как невозможно закрыть «Женщину», пока не выплачешь все возможные слёзы по нелюбви между женщинами твоей семьи, и как больно погружаться в «Память девушки», вспоминая какой-то свой эпизод неудачных отношений. 

Книжки-малышки поражают своей емкостью. Эрно — мастерица короткой, хлёсткой, тщательно выверенной прозы, читая которую каждая читательница столкнется со своими воспоминаниями и переживаниями. Это абсолютно женская проза в лучшем смысле из возможных. Это книги, которые говорят о чужом опыте, обязательно касаясь твоего. Невозможно познакомиться с прозой Эрно и ничего не почувствовать, никак не отождествиться с её героиней. Это просто исключено. 

Прикоснуться к классике автофикшена все еще можно, например, тут, а также найти остатки книг на маркетплейсах (что уже довольно проблематично).

Даша Колганова (тг-канал Империя должна прочитать)

В 2005 году Мэгги Нельсон готовилась к изданию своего поэтического сборника «Джейн: убийство». Он был вдохновлен историей её жестоко убитой тети. Это жуткое событие, случившееся еще до её рождения, не давало писательнице покоя. Как оказалось, не ей одной. Незадолго до выхода книги семью Нельсон известили о том, что убийца Джейн найден. С этого начинается публичное судебное разбирательство, ставшее основой книги «Красные части. Автобиография одного суда». 

Нельсон описывает, что испытывают участники процесса и прежде всего две семьи — жертвы и убийцы. В своём тексте она также даёт слово немым свидетелям преступления — вещдокам, фотографиям убитой, заключениям экспертов. Скрепляет всё это рефлексия самой Мэгги, которая так или иначе живет свою жизнь в тени убийства тети Джейн, случившегося 35 лет назад.

Стоило ли вообще эксгумировать травмирующее прошлое? Есть ли срок годности у справедливости? После прочтения книги Нельсон каждый волен дать свой ответ на эти вопросы. Очевидным становится одно: насилие, подобно пятну крови, оставляет след, который невозможно стереть полностью. На его месте может пролиться ещё больше слёз, разразиться целое шоу или сломаться ещё одна судьба. Но также может быть создано нечто честное, прекрасное, такое, как «Красные части»

Майя Ставитская (тг-канал Book Addict)

В «I Love Dick» сорокалетняя, бездетная, не слишком привлекательная и не особо успешная Крис ужинает в общества своего мужа Сильвера (он значительно старше) и его коллеги Дика. Иерархию в этой тройке можно расценивать так: Дик — высший статус, середина — Сильвер, на нижней ступени Крис.  Вся нерастраченная нежность Крис, которой нет места в повседневности, устремляется к внезапно обретенному герою ее романа. Не имея возможности выразить обуревающие чувства, она начинает писать Дику. А поскольку героиня талантлива, то и письма получаются замечательными. Яркими, чувственными, эротичными, предельно откровенными. Не встречая отклика, Крис переводит свою обсессию с «Дорогой Дик» на «Дорогой дневник» оформляет тексты книгой. И тогда ее адресат, видный критик, приветствует рождение нового жанра.

Назвать то, что написала Крис Краус, романом можно лишь с достаточной долей условности. Она довольно заметный интеллектуальный лидер фем-движения, и об этом стоит помнить. Ее ментальный эксгибиционизм имеет целью не стремление к популярности любой ценой, но необходимость привлечь внимание к практике двойных стандартов, привычно применяемых обществом к привилегированным и дискриминируемым своим членам. Даже не преимущественно по гендерному — критерием могут служить расовый, социальный, возрастной, образовательный etc. признаки. Судя по тому, как уже изменился мир в сторону большей терпимости за годы, прошедшие со времени публикации книги, усилия Краус и ее соратников не были напрасными.

Настя Толочкова (тг-канал разговор чужими словами)

Лиспектор — икона модернистской литературы в Бразилии, писательница, абстрактная художница, эмигрантка из Украины, муза и вдохновительница десятков именитых художников (ее портрет, например, писал Джорджо де Кирико, это мэтч). «Вода живая» — один из поздних её романов, концентрирующий творческий метод «потока сознания», экспериментальный, очень густой, терпкий и броский автофикциональный текст, который можно прочесть не отрываясь, а можно смаковать отдельные фразы и возвращаться к одному и тому же образному и объемному абзацу снова и снова.

Героиня размышляет о важном для модернизма понятии «момента» as it is, очищенного от наносного, схваченного или упущенного, прочувствованного или недоступного для восприятия. В этом смысле Лиспектор наследует Вирджинии Вулф, с которой её часто сравнивали, и пытается развить концепцию бытия по Вулф и её понятие moment of being, «бытия в моменте», которое она и пыталась ухватить своей прозой, художественной и дневниковой, всю жизнь. 

Лиспектор заходит намного дальше в глубины, пересекает черту интимного, пишет большое любовное послание без адреса, любовное послание миру или моменту, зверю или женщине. Для нее нет запретного, стыдного, чопорного. Её проза — как оголенный нерв, наэлектризованная сердцевина жизни, звериный рык, исповедь, дневник, все в одном. Тут много про время, про течение и восприятие времени, кажется, могу читать про это вечно, особенно, если это так дерзко и без оглядки написано.

Перевела с португальского это великолепие Екатерина Хованович.

Анастасия Усова (тг-канал Дом Астерия)

Моё первое знакомство с издательством No Kidding Press случилось благодаря сборнику Маши Гавриловой — безумному и дурманящему. Через страшные, похожие на Юнгианские кошмары сказки писательница исследует дружбу, и с каждой новой историей она всё больше разочаровывается в ней, как в концепции. Дружба плесневеет, сереет, необходимость социализироваться превращается в навязчивую экзистенциальную тошноту. Эти рассказы ещё не успеваешь распробовать, как уже влюбляешься в их аритмичность и причудливую логику. На самом деле «Ужасы жизни» — это своего рода liminal space в постсоветских декорациях, когда всюду не пустые бассейны или заброшенные гостиничные номера, а бесконечные лабиринты из комнат с пыльными коврами на стенах. Внутри этого безумного пространства можно разрешить себе выдохнуть и не любить всех, не любить всё, хотеть уснуть, забыть и забыться.

И в любви, и в религии заложено обещание идеального счастья, и, кажется, это свело нас с ума. Этот комикс Лив Стрёмквист имеет для меня особое значение, потому что посвящён одному из самых болезненных чувств, с которым приходится столкнуться, пока взрослеешь и адаптируешься к дивному миру, — чувству влюбленности. Измены, одиночество, бабочки в животе, череда неудачных краткосрочных романов, неуверенность в себе, застревание в прошлом — всё это действительно тянет в пучину меланхолии. Стрёмквист предлагает посмотреть на влюблённость как на прижившийся в социуме тренд и много, ядовито иронизирует в своём фирменном стиле. Герои комикса ищут странных партнеров («гномиху в шляпе из макраме, и чтобы она танцевала, танцевала, танцевала»), отказываются от сближения по забавным причинам (неодинаковое видение фильмографии Николаса Кейджа) и, наконец, делятся с читателем способами пережить ураган «Катрина», бушующий в груди. Словом, «Чувства принца Чарльза» — одновременно трогательный и забавный разговор о любви и её масках, а ещё о том, что иногда грандиозные чувства, которые нас мучают, — всего лишь отсрочка от безнадёжности.

Дина Озерова (тг-канал книжный странник | дина озерова)

Джанет Уинтерсон наиболее известна своим полуавтобиографическим романом «Не только апельсины», в котором не без доли вымысла рассказывает историю своего взросления в приёмной семье истовых христиан-пятидесятников. Спустя 26 лет после выхода «Апельсинов» Уинтерсон пишет мемуары с легендарным названием «Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной?», в которых вновь вспоминает детство и идёт дальше, повествуя о поисках своей биологической матери. 

Центральная фигура первой части текста — приёмная мать Джанет по имени Констанция Уинтерсон. Это сложная, страдающая от одиночества и глубокой депрессии женщина, делала жизнь семьи едва выносимой. Но в своих мемуарах Уинтерсон не обвиняет приёмную мать, а, напротив, через текст вновь пытается осмыслить её образ, понять и простить. Во второй части Уинтерсон рассказывает, как после тяжёлого расставания впала в депрессию и даже пыталась покончить с собой. Вернуть волю к жизни ей помогли поиски биологической матери. Но вот, что удивительно: долгожданная встреча не принесла Джанет желанного спокойствия и мира в душе, а наоборот, всколыхнула старые обиды и травмы приёмного ребёнка.

Что формирует нас, делает теми, кто мы есть? Определяют ли нас обстоятельства нашего рождения, место и время, история нашей семьи? И насколько мы сами способны себя определить? Пожалуй, мемуары Джанет Уинтерсон именно об этом. Несмотря на кажущуюся тяжесть поднятых тем, они полны стремления к счастью и безусловной любви, особенно любви к литературе, которая не раз вытаскивала Джанет из самых глубоких пучин отчаяния.

Лена Чернышева (тг-канал что читает леночка)

«Быть здесь – уже чудо» — биография не самой известной даже в узких кругах немецкой художницы-авангардистки Паулы Модерзон-Беккер, жившей на рубеже XIX и XX веков. Нежными, как будто контрастирующими с экспрессионистским подходом Паулы, мазками Мари Дарьесек обрисовывает камерный мир художницы, рассказывает о её семье, быте, друзьях — обо всем том, что обычно рассказывают друг другу давно не видевшиеся родственники. И при этом автор не обходит стороной ни поиски собственного стиля, ни усложнение художественных принципов, ни трудности, которые, казалось, могут понять лишь собратья по кисти. Ни одно событие из жизни Паулы Мари не окружает флёром исключительности, несмотря на исключительность и самой Паулы, и её творчества, и людей её окружавших. Например, она близко дружила с Рильке и училась вместе с участниками влиятельной Ворпсведской колонии художников. 

Детально рассказывая о жизни художницы, Мари Дарьесек избегает попыток глубокой психоаналитической интерпретации своей героини или стремления разобрать её внутренний мир на составляющие. Более того, Мари также и не манипулирует читательскими чувствами, что в семейных и/или исторических сагах встречается не так часто. Через биографию совсем не похожей на себя женщины Мари даёт слово и самой себе, вплетая в основную канву повествования личный опыт беременности и материнства, имевший немало значения в творчестве Паулы. И если у неё (или них двоих) есть какие-то планы на читателя или зрителя, то это только чудо соприкосновения, сопереживания и сопричастности нежных и хрупких судеб всех женщин в мире.

Маша Фадеева (ТГ-канал Проснись и ной)

Трилогия «бабушки датской литературы», тексты которой признали по всему миру спустя полвека, читается легко и актуально, будто написана о сегодняшних нас и современном нам мире. В полу-автобиографических  романах писательница рассказывает о своём детстве и семье, первых стихах и прозе, о творческом пути, неудачных отношениях, депрессии, зависимости от алкоголя и наркотиков, о попытках со всем этим справиться. Героиня её книг превращается из девочки с большой мечтой и верой в чудо, в женщину, разочарованную жизнью и отвергнутую миром. Тове писала в эпоху, когда женщина-художница не могла получить признание наравне с мужчинами. На неё давили ожидания общества, сковывали рамки установок, где выставлять напоказ «незаштопанные носки» и жить без постоянного партнёра стыдно, а строить карьеру, тем более писательскую, — не принято. Её «исповедальная проза» оказалась слишком откровенной для своего времени. Сегодня же Дитлевсен наконец получила заслуженный почет. Метафоричность, поэзия на уровне и языка, и смыслов, и блестящий перевод — вот ещё несколько причин не упустить её из вида. Советую смело ставить на полку, хотя бы виртуальную, пока ещё есть возможность. 

URL List