Художественный руководитель Театра Моссовета, режиссер Евгений Марчелли представил публике свою новую работу – спектакль «Тартюф». Одна из самых знаменитых пьес Мольера не сходит со сцен театров всего мира вот уже триста шестьдесят лет. За это время история господина Оргона, обманутого лицемером-святошей Тартюфом, кажется, интерпретировалась и ставилась во всех возможных вариациях, но, к счастью для театра и несчастью для общества, ничуть не потеряла своей актуальности.
Евгений Марчелли обозначил жанр постановки как «Трагифарс. Кино», сократив избыточное многословие и разбирательства персонажей друг с другом, сделав акцент исключительно на главном герое. До его появления спектакль и впрямь напоминает кадры фильма на перемотке: буйная молодежь в разноцветье грима и костюмов протанцовывает сквозь публику (снято!); Госпожа Пернель (Ольга Остроумова) пытается их вразумить (снято!); Оргон (Валерий Яременко) объявляет дочери, что выдает ее замуж за Тартюфа (снято!); женская половина семьи придумывает как этого избежать (снято!). А дальше начинается самое интересное…
Все, что промелькнуло за короткое время перед зрителем – своего рода краткое содержание, декорации к дуэли Тартюфа и Эльмиры, дуэли такой актерской и смысловой силы, что воздух потрескивает от напряжения. Дуэт Виталия Кищенко и Дарьи Балабановой, несомненно, одно из главных событий сезона. Но к этой мысли приходишь не сразу, ведь первое появление Тартюфа вызывает разве что нервный смешок. Евгений Марчелли играет с разностью зрительного и умственного восприятия, обряжая Тартюфа в нелепые короткие штанишки, натянутые до шеи и цыплячью рубашку с коротким рукавом, а Эльмиру в невесомое неглиже, говорящее скорее о беззащитности, чем о соблазнительности.
Внешнее перестает иметь значение в ту же секунду как герои ступают на тропу словесной дуэли. Этому (не в последнюю очередь) способствует сценография спектакля (художник Анастасия Бугаева). Зрительный зал разделен на две части, друг напротив друга, а в центре (словно фехтовальная дорожка) узкое пространство без возможности отступления. En garde! Благодаря этому все нюансы актерской игры – как на ладони, и взаимный энергообмен придает происходящему еще большую остроту.
Образы Тартюфа и Эльмиры построены на контрасте внешнего и внутреннего, и этот контраст доведен актерами до совершенства. Тартюф Виталия Кищенко – не привычный нам пройдоха, чья цель – чужая жена и деньги. Он – злой гений, упивающийся властью, несгибаемый, как стальной стержень, адепт искусства манипулирования, возведенного в культ. Даже его кажущаяся страсть к противоположному полу – всего лишь часть замысла, направленного на тотальное уничтожение противника. Такая одержимость, вопреки здравому смыслу, вызывает только восхищение, которому ничуть не мешает осознание театральности происходящего.
Дарья Балабанова в роли Эльмиры также уходит от стереотипов и делает свою героиню настоящей воительницей в облике кроткой девы. Без страха и сомнений, она вступает в битву, доставляющую ей (и, конечно, зрителю) истинное удовольствие. Кинематографичности ее роли добавляет трио монологов – одинаковых по тексту, но совершенно разных по игре, из которых Тартюф (как режиссер) должен выбрать самый достоверный. Возможно, именно это придает дуэту Тартюф/Эльмира дополнительный оттенок жанра «театр в театре», более напоминая связку режиссер/актриса, чем мужчина/женщина.
Финал истории в спектакле Евгения Марчелли не так однозначен, как предполагал Мольер. Даже появление судебного пристава ничуть не убеждает в том, что злодей будет наказан. Здесь, скорее, «I’ll be back», чем окончательное завершение, что, конечно же, подталкивает воображение к множеству вариантов дальнейшего развития событий. Например, «Тартюф-2. Новая глава». А что? Звучит!
