Лена Чернышева (тг-канал что читает леночка)
Проклятый Петербург: сборник рассказов — СПб.: Все свободны, 2025. — 144 с.
Сложно противостоять обаянию Петербурга и ещё сложнее не согласиться с завирусившейся когда-то фразой: «Петербургу всегда есть дело до тебя». Впрочем, людям творческим, особенно, пишущим, в свою очередь, всегда есть дело до петербургского мифа: они неустанно ищут и находят на широких проспектах и в скрытых закоулках новые сюжеты, которые не могли бы явиться авторам в любой другой точке планеты. Петербург в рассказах, вошедших в этот сборник, сумрачен и тяжёл для восприятия, о понимании же этого пространства и его шуток со временем говорить не приходится — но можно их послушать благодаря диалоговой барной зарисовке Максима Тесли. Или увидеть, как попытка разложить действительность на несколько поддающихся анализу элементов заканчивается сбоями работы памяти в рассказе «Присутствие» Алексея Поляринова, а невозможность самостоятельно разорвать отжившие своё отношения внутри одной ячейки общества приводит главную героиню рассказа Анны Козловой «Финик» не только в отчаяние, но и на Гороховую улицу — окажется ли она готова к тому, что всё действительно закончится? Ну а Антон Секисов презентовал в «Качает чёрт качели» будто совершенно новый жанр — короткий рассказ, в основе которого вовсе не сюжет, а сон, записанный с маниакальной подробностью и не допускающий того, чтобы сновидец проснулся или, точнее, очнулся от видения. «Проклятый Петербург» — подробный путеводитель по лишь нескольким вариантам города, какие-то из них подернуты дымкой, другие — настораживают своим правдоподобием. Но за каждым рассказом слышится бойкое и зовущее: «Добро пожаловать в Санкт-Петербург! Приглашаем познакомиться с блистательной Северной столицей…», которому очень сложно сопротивляться.
Майя Ставитская (тг-канал Book Addict)
Виктор Сонькин. Здесь был Рим. — М.: АСТ, Corpus, 2022. — 608 c.
Виктор Сонькин, филолог и журналист, которого мы знаем по переводам Барнса, Мейсона, Янагихары, в данном случае выступает как автор нон-фикшен. «Здесь был Рим» рассказывает о месте, куда ведут все дороги, в формате современных прогулок по Вечному городу. Это не травелог, не путеводитель, не собрание исторических анекдотов, но сплав того, другого и третьего, и много чего ещё, в симбиозе рождающий удивительно комфортную культурологическую прозу. В интеллигентной и живой повествовательной манере она знакомит читателя с римской архитектурой: от развалин Колизея до загородных вилл и дворцов, перемежая исторические сведения параллелями из современности, предлагая взглянуть на уже знакомое с непривычного ракурса. Умная, без нарочитого умничанья и просвещающая незаёмной у Википедии эрудицией книга. Аудиоверсия прекрасно начитана автором.
Дина Озерова (тг-канал книжный странник | дина озерова)
Марион Файоль. Голый дом / пер. с фр. А. Хазиной — М.: Бумкнига, 2024. — 240 с.
Мюзикл в форме графического романа? Почему бы и да! Французская художница Марион Файоль рассказывают историю о красоте меланхолии и страхе одиночества, не боясь самых отчаянных экспериментов. В дом, предназначенный под снос, селятся трое незнакомцев, по-миллениальски саботирующие свои жизни. Ветхий дом становится для них приютом, а соседи — самыми близкими на свете людьми. Обаятельные в своей неловкости персонажи танцуют прямо на страницах «Голого дома», не стесняясь обнажения тела и души, чтобы запечатлеть красоту ускользающего момента.
Лена Нещерет (тг-канал Марселизация)
Марина Чуфистова. Йалка. — М.: Азбука, 2024. — 256 с.
У комедии есть два пути. Первый — сказать, что некоторые люди смешные. У Йалки Симонова с этим проблема: он сильно отличается от всего своего окружения, потому что он — нуоли. Двухметровый, шерстяной, без лица. С такими данными называть людей смешными – нарываться на неприятности. Второй путь — сказать, что некоторые человеческие поступки смешные. С этим у Йалки тоже проблема: он смеётся над собой охотнее, чем над другими, но чтобы назвать свои поступки обычными человеческими, ему нужно назвать себя обычным человеком. Это сложно, потому что в Ростове-на-Дону, жарком южном городе, шерстяной выходец с Крайнего Севера не то чтобы сильно смешивается с толпой и уж тем более не чувствует себя комфортно. Казалось бы, чего проще: подчеркни эту свою неуместность, и сразу достигнешь вершин комедии. Но чтобы знать, где именно ты мешаешь окружающим, нужно сначала этих окружающих понять, нащупать то, что чувствуют все обычные и уместные, когда видят такого неуместного, как ты, то есть слиться с толпой. Тут-то острее всего и понимаешь свою чуждость, и над собой уже не хочется смеяться – скорее уж становится страшно и стыдно.
И ещё проблема: если внимательно смотреть, никакой однородной толпы нет, есть разнообразие индивидуальностей. Но что своего есть у Йалки? На первый взгляд, вообще ничего, кроме шерсти, маски и холодильника. Только типичные черты его народа, без оригинальной начинки. Стандартный чужак, одна штука.
Мы, читатели, немного подглядываем за тем, как Йалка ищет опору и ориентиры, и всё. Выводов не будет, финал открытый, а что до автора — автор ещё на первых словах романа оставил нас наедине с героем.
Маша Фадеева (ТГ-канал Проснись и ной)
Вирджиния Вульф. Волны / пер. с англ. Е. Суриц — М.: АСТ, 2022. — 320 с.
Литературный эксперимент Вирджинии Вульф — роман-метафора, где ключ к идее спрятан в названии. Внешний сюжет здесь не ясен, он тонет в потоке сознания главных героев. Шестеро друзей детства — Бернард, Луис, Невилл, Рода, Джинни и Сьюзен повзрослев, регулярно собираются вместе, вспоминают прошлое, делятся новостями и планами. Еще один из компании — Персиваль, никогда не появляется как рассказчик, а предстает только набором впечатлений и чужих ожиданий.
Для Вульф все, что происходит в романе, не так важно, как эмоции и мысли героев в моменте. Вульф дает голос каждому из них в хаотичном порядке, выстраивает детальные психологические портреты. Бернард — романтик, ищущий слова и смыслы, Луис — вечный чужак из-за своего австралийского происхождения, Невилл ставит интеллект превыше всего, и регулярно разочаровывается в жизни. Сьюзан нашла себя в материнстве и заботе о семье, Джинни — желанная гостья светский вечеринок, привыкшая сиять, а Рода — таинственная, нездешняя, всегда пребывающая где-то глубоко в своих мыслях.
Герои воплощают типажи (или архетипы) общества времен Вульф, а в сумме получается слепок целой эпохи. Пусть роман писался почти сто лет назад, но люди с тех пор, кажется, мало изменились. Текст похож на море, такой же текучий и плавный, неспешный, полный описаний, деталей, рефлексии. Монологи накатывают, подхватывая и сменяя друг на друга. Снова обращаясь к водным образам, Вульф показывает поток времени, непостоянство жизни и неизбежность перемен. Человек в её текстах — одновременно и море, и волна. Каждый из ее героев самобытен, принадлежит к одному поколению. Когда волна забывает о том, что она — часть моря, то неизбежно гибнет.
Ника Юрасова (тг-канал Nika’s Tsundoku Club)
Кевин Барри. Ночной паром в Танжер / пер с англ. С. Карпова — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020. — 256 с.
«Ночной паром в Танжер» (длинный список Букеровской премии 2019 года) более всего напоминает фильм Мартина Макдоны — в котором 2 престарелых ирландца, Морис и Чарли, с очень непростым прошлым сидят без дела в порту испанского Альхесираса и разглядывают пассажиров, прибывающих на паромах из Марокко. Они ждут девушку, дочку одного из них — её зовут Дилли, Дилл, Дилл Хирн, такая маленькая, симпатичная, с дредами. Вот только захочет ли сама Дилл по прибытии встретиться с папой и его другом?
Читатель проводит с Морисом и Чарли сутки, успевая за это время испытать к ним неприязнь, ненависть, принятие, жалость и даже сочувствие. Это драмеди, напоминающее пьесу и основанное на флешбэках (эти романы, где герои проводят вместе только один день — на самом деле всегда про их прошлое) похоже на размышления о неправильно прожитой жизни, о боли, причинённой другим людям, и невозможности что-либо изменить. А отношения двух этих старых гангстеров, поначалу кажущиеся крепкой дружбой, на поверку оказываются адом, через который герои когда-то прошли. Но как известно, сбежать из царства теней, угодив туда однажды, невозможно.
