Актёр театра и кино Александр Ведменский – жизнерадостный молодой человек с разнообразным опытом работы в театре и кино. Сейчас в Центре театра и кино под руководством Никиты Михалкова он занят в спектаклях «12», «Сирано де Бержерак», «Воскресение», а также в постановках цикла «Метаморфозы» – «Жёны артистов», «Враги», «Мадрид», «Тёмные аллеи». На его счету главные роли в кинокартинах «В спорте только девушки», «Окрылённые», «Принцип Талиона», «Письмо по ошибке», «Вспомнить себя», а также ряд небольших киноролей.
О выборе актёрской профессии, учёбе в Академии кинематографического и театрального искусства Н.С. Михалкова, работе в Центре театра и кино под руководством Никиты Михалкова, процессе репетиций, сотворчества, своих героях и многом другом Александр Ведменский рассказал нам в интервью.
Александр, Вы родились в семье военного летчика. Как сложилось, что сами выбрали актёрскую профессию?
Это интересная история. Я родился в Германии, где служил мой отец, затем мы жили в Грузии. Моей мечтой было стать лётчиком, как папа, потому что всё детство я провёл в вертолёте. Когда он меня брал с собой, это было огромное счастье, поэтому я даже не думал, что каким-то образом меня может занести в актёрскую сферу. Но вскоре мы переехали в Саратов, и моя мама устроилась работать в театр секретарём-референтом. Она мне всё время говорила: «Саша, иди посмотри спектакль». А я ей отвечал: «Мама, ну какой спектакль? У меня школа, у меня спорт, у меня друзья, с которыми мы играем в футбол». Но мама меня звала и звала в театр, однажды я пришёл, и случилась любовь с первого взгляда. Там шли постановки очень хорошего режиссёра Александра Ивановича Дзекуна, у меня была возможность бывать в закулисье, в этом волшебном, таинственном мире. Мне было лет девять, и я понял, что хочу стать актёром.
Однажды мы гуляли в парке, и я увидел надпись «Театральная студия «Театралика», вошёл туда, взял за грудки режиссёра (смеётся) Анжелику Лозановски (которая училась в Москве в Щукинском институте у Михаила Борисова и Владимира Этуша) и говорю: «Я хочу у вас заниматься!» Я был очень настойчив, и несмотря на то, что группа уже была набрана и мест не было, меня взяли. «Театралика» – очень серьёзная студия, с которой мы ездили на международные фестивали, занимали призовые места.
Когда я поступил в театральный институт, мне казалось, что я самый счастливый человек на свете. Но в это время на ТВ вышел сериал «Бригада». Мои друзья, которые были довольно-таки хулиганистые, как-то сказали мне: «Что ты занимаешься какой-то ерундой? Давай поступай в Политех, будем заниматься большим бизнесом!» Под этой эгидой они мне наговорили всяких интересных вещей, и я пришёл домой и говорю: «Мама, я ухожу из театрального, пойду в Политех». Мама меня не стала отговаривать, хотя, конечно, новости ее удивили, она мне сказала: «Хорошо, это твой выбор, делай, что хочешь, но самое главное – делай выводы». Я проучился в Политехе год, и понял, что ошибся. Опять пришёл к маме, сказал, что уезжаю в Москву поступать в театральный.
В Москве я начал ходить по конкурсам театральных вузов, слетал, задумывался о режиссуре, пошел в «Останкино», проучился там три года, бросил. Потом услышал про добор в институт театрального искусства рекламы и шоу-бизнеса (ИТИРШБ), пошёл туда поучиться. Так вышло, что после школы, я учился ещё 10 лет.
Во время учёбы в институте меня сразу начали задействовать в Театре Рубена Симонова, и мне не нравилось то, чем я там занимался. Параллельно я начал репетировать «Кармен» в театре им.Е.Вахтангова у Анжелики Холиной, следом меня утвердили в сериал. Всё как-то закрутилось-завертелось, происходило с бешеной скоростью. Но через два года появилось осознание, что мне уже неинтересно просто зарабатывать деньги, учить тексты и органично говорить их на камеру. На импульсе разочарования от съёмок я случайно открыл ноутбук и увидел, что Академия Никиты Сергеевича Михалкова объявляет набор. Я отправил резюме, и на следующий день мне позвонили, сказали, что ждут меня через два дня. А я был на съёмках в Киеве и мог вернуться только через неделю, мне ответили: «Хорошо, приезжайте ко второму туру». Я пришел и поступил.
Расскажите, пожалуйста, о времени, поведённом в стенах Академии кинематографического и театрального искусства Н.С.Михалкова.
Наверное, это можно косвенно сравнить с «Театраликой» в детстве, когда после школы я шёл в театральную студию, где до вечера мы находились в постоянном движении: история театра, речь, пластика, хореография… Также в Академии – я приходил к десяти утра и до двенадцати-часу ночи находился здесь в постоянно кипящей атмосфере, за день происходило невероятное количество событий, всё крутилось-вертелось как вихрь, год пролетел совершенно незаметно. Здесь я обрёл столько всего, сколько за предыдущие годы обрести не смог. Пусть я сейчас, может, и не помню всего, что говорилось на многочисленных мастер-классах, но я помню энергию невероятных людей, которые приходили к нам, студентам, в эти стены.
Можно сказать, что к работе в Центре театра и кино Вы подошли уже опытным актёром. Помните, как начиналась Ваша театральная карьера в Москве? Возможно, можете выделить кого-то из режиссёров, с кем довелось поработать на заре карьеры?
Всё так устроено, что ты заканчиваешь театральный институт и тебя начинает носить… Соглашаешься на всё возможное, не осознавая и не отдавая себе отчёта в том, что это может быть ужасно. Так было и у меня. Было множество незначительных проектов, я всего и не помню, они сейчас как вспышки в памяти.
Если выделять кого-то из режиссёров, я бы отметил Анжелику Холину из театра им.Е.Вахтангова. Меня поразил её внутренний стержень, её сила: в ней парадоксальное сочетание мужского и женского. Я просто помню, как репетиции строились из того, что она говорила негромко, а к ней прислушивалась огромная толпа. Это уникальное умение, чтобы тебя так слушали.
С 2018 года Вы работаете в Центре театра и кино под руководством Никиты Михалкова, где на данный момент заняты в нескольких спектаклях. В том числе, в спектакле Михалкова «12», где исполняете роль одного из присяжных. Расскажите, пожалуйста, об опыте работы с Михалковым и о своём герое.
Никита Сергеевич – это подарок судьбы! Мы с ним работали еще до спектакля «12», и он поднял нас сразу на высокий уровень. Когда я узнал, что он будет пробовать меня в «12», сильно волновался. Одному Богу известно, что со мной происходило. Это была гиперответственность, потому что хотелось сделать хорошо, но когда включаешь ответственность, не всегда всё получается. Никита Сергеевич до сегодняшнего дня пытается расшевелить нас, чтобы мы были, в первую очередь, живыми, не зажатыми. Здесь, в спектакле «12», где мы на сцене три часа, я ощутил, что такое настоящая команда. Это редкое чувство! Никита Сергеевич будто инъекцию нам сделал, звеня ключиками от профессии.
Мой персонаж в этом спектакле – циник. Смотрит на всех свысока, ему неинтересно, что там происходит, хочет просто вынести приговор, потому что ему пообещали заплатить, он торопится на гастроли. С ним в одной комнате оказались странные люди. Это не его круг общения. Кстати, в кино этого героя сыграл Михаил Ефремов, и я многое взял от Михаила Олеговича. Правда, потом Никита Сергеевич своим рубанком прошёлся (смеётся).
С Никитой Сергеевичем Вы также работаете над спектаклями из цикла «Метаморфозы». Какие спектакли объединяет этот цикл? Какой из них Вы любите больше всего?
В «Метаморфозах» мы работаем с текстами Бунина и Чехова, прозу переносим на сцену, отрывки отличаются – они разные по жанру, по психологической составляющей. «Метаморфозы» – это бренд нашей Академии.
Больше всего я люблю спектакль «Жёны артистов» – литературно-сценический коллаж из произведений Бунина («Кума», «Муза», «Осенью», «Ида») и Чехова («Шуточка», «Несчастье», «Ушла», «Рассказ госпожи NN», «Жены артистов»). Этот спектакль мы делали, когда только поступили в Академию, пробовали кучу отрывков, всё было новым, увлекательным… Как неопытные котята по лесу шли, не знали, куда наступить, как правильно топать. Эта история требует энергии, и мы не знали, какой и как с ней вообще работать. Мы не знали, что такое пауза, как её держать, и то, как Никита Сергеевич это прорабатывает, было в новинку.
Это сейчас, когда говорят, что надо через три дня ввестись, мы уже понимаем, в каком ключе работать. И я сейчас могу показывать студентам, как и что нужно делать, потому что они зачастую просто не понимают, что Никите Сергеевичу нужно (смеётся).
Скоро премьера спектакля «Тёмные аллеи», который репетирует Никита Сергеевич. Приоткройте завесу тайны – что ждёт зрителя?
Опять же Бунин и Чехов! Не хочется раскрывать всех секретов, поэтому рассказывать ничего не буду. Лишь о себе – у меня будет два отрывка: один буффонадный, второй – психологический.
Здесь же, на сцене Центра театра и кино под руководством Никиты Михалкова, идёт пластическая драма «Воскресение» по роману Льва Толстого. И Ваша роль там отнюдь не второстепенная. Каково драматическому актёру вживаться в спектакль, который ставит режиссёр-хореограф?
У меня никогда не было проблем с пластикой. Здесь, безусловно, спасибо моему педагогу Анжелике Лозановски. Я чувствую себя комфортно в пластических спектаклях. Когда мы репетировали «Воскресение», мы исходили из текста: жесты подбирали, исходя из психологических моментов происходящего в романе, движения придумывали совместно с режиссёром.
Мой герой – Дмитрий Нехлюдов (альтер эго). Что про него сказать? Бывает такое в жизни, что ты сделал что-то не так, и потом ненароком возникают мысли об этом поступке, возвращают тебя туда из раза в раз, не можешь никак освободиться… Вам, наверное, знакомо это чувство, когда вернуть что-то уже нельзя. Альтер эго Нехлюдова пытается вернуть его туда, где он совершил ошибку, пытается сделать так, чтобы этот человек одумался, пожалел о своём поступке, пытается направить его в правильное русло. Это совесть, которая ещё осталась.
У Вас есть опыт работы с известным режиссёром Игорем Яцко в спектакле «Сирано де Бержерак». Насколько комфортна работа с этим режиссёром?
Работа с Игорем Яцко отличается от того, что мы делаем с Никитой Сергеевичем. Это игровая форма от начала до конца. Я играю пять ролей, здесь важна быстрая перестройка, ты постоянно должен быть включён, всегда быть начеку. Если вдруг невзначай ты выключаешься, не так произносишь текст, ты просто «сажаешь» сцену.
Ваш актёрский театральный опыт сопряжён с полным доверием режиссёрам или Вы склонны к сотворчеству, привнесению своих идей в процесс создания спектакля?
Я отношусь к типу актёров, которые находятся в сотворчестве с режиссёром, даже в какой-то момент соавторстве. Например, Никита Сергеевич очень открыт для сотворчества. Ему можно сказать: «А можно вот здесь я вот так попробую?». Он говорит: «Пробуй!» Ведь только когда попробуешь, понимаешь, хорошо это или плохо.
В стенах нашего театра мы всегда работаем в сотворчестве. Это же интереснее, нежели тебе сказали, что делать, и ты отклониться от этого не можешь. Мне кажется, по-другому актёру в современном мире существовать нельзя.
Сейчас многие актёры работают на контрактной основе и заняты в нескольких театрах. Как Вы относитесь к такому положению вещей?
Я считаю, что это хорошо. Ведь очень часто бывает, что актёры успокаиваются. Это самое страшное, что может произойти с актёром. Вот сыграю сейчас сказку, получу свою зарплату. Такого не должно быть, это должно быть жадное желание играть, творить. А если ты успокоился, надо бежать отсюда! Я очень много видел актёров, которые успокаивались и не были заряжены энергией. Ты должен понимать, что если сегодня себя не проявишь, через год просто сдуешься. Должно быть желание, это вектор в работе.
Следите ли Вы за происходящим на московских театральных сценах? Если да, что Вас удивило в последнее время?
Я очень люблю ходить на студентов, потому что, мне кажется, что они такие «без кожи», все хотят играть, на них приятно смотреть, искренне это делают. Мне безумно нравятся Женовачи и Кудряши. Я многое у них смотрел.
Большое место в Вашей карьере занимает кино. На Вашем счету несколько главных ролей – в картинах «В спорте только девушки», «Окрылённые», «Принцип Талиона», «Письмо по ошибке», «Вспомнить себя». Вы любите своих героев?
Да, я люблю своих героев, даже если они полные негодяи. Я сам для себя пытаюсь их оправдать. Когда только приходит текст сценария, я остаюсь с ним у себя на диване и думаю, что же я могу здесь сделать, примеряю на себя эту одежду.
От каждого своего киногероя я что-то взял. Недавно пересматривал кусочки сериала «Окрылённые», где я играл стюарда, который подкатывает к девчонкам, везде с ними зажигает, лёгкий на подъём, какой-то сумасшедший (смеётся). Вот от него я точно что-то взял в свою жизнь.
Вспоминаю невероятные ощущения, когда мы снимали в «В спорте только девушки». Там был момент, когда на высокой-высокой горе оказались только я и оператор, там было так высоко, что больше никого из съёмочной группы взять было с собой нельзя – было опасно. Это невообразимое ощущение высоты, я чувствовал себя императором каким-то, это дорого стоит.
Чем Вы руководствуетесь, соглашаясь на участие в фильме?
Я сейчас практически не снимаюсь. Я руководствуюсь тем, чтобы это не было чернухой, чтобы меня не тошнило от того, что я делаю, чтобы мне были комфортны написанные слова. А просто зарабатывать деньги – это неинтересно.
Нет ли у Вас желания попробовать себя в качестве режиссёра?
Желание есть. И сейчас здесь в театре мы делаем проект, где я являюсь сорежиссёром, мы представили заявку Никите Сергеевичу. Надо сказать, что это увлекательный процесс, где делаешь абсолютно всё сам: от подбора реквизита до танцев. Возможно, я даже бы пошёл поучиться куда-то на режиссёра, но времени сейчас нет. Я считаю, режиссёр должен копить себе «рюкзачок» – ему должно быть, чем поделиться со зрителем, что сказать. Очень тяжело поставить хороший спектакль, когда ты молод, когда у тебя за спиной мало жизненного опыта. Но, безусловно, и здесь есть исключения.
Ваша жизнь тесно связана со спортом. Вы занимались плаваньем, стрельбой, греблей, парусным спортом. Помогают ли эти навыки в актёрской профессии? И получается ли сейчас уделять достаточное время спорту?
Сейчас я мало занимаюсь спортом, хотя в театре мы всегда должны быть в форме. Я понимаю, что я расслабился, когда смотрю на своего мастера, который каждый день занимается спортом, и ещё плавает. А я не могу себя заставить, потому что я прихожу из театра уставшим (смеётся). Спорт очень полезен для актёрской профессии: это терпение, это выносливость. Спорт очень помогает в пластических этюдах.
Уже второй год мы живём в условиях пандемии, которая сильно ударила, в том числе по театру и кино. Как Вы переживаете эти времена?
Когда началась пандемия, я был постоянно занят, может только дня три дома посидел, а потом улетел сниматься в Киев ненадолго, потом репетировал отрывки из нового спектакля, несколько раз пытался учить английский, но что-то снова помешало мне его выучить, посмотрел очень много фильмов.
Я считаю, что сейчас всем нужно прийти к тому, что мелкие удовольствия могут приносить тебе огромное наслаждение, самое главное – не паниковать и не впадать в уныние. Этого желаю театральным и кинозрителям. И, конечно, приходите в театр!
