В 2023 году мы узнали, о чем на самом деле постоянно думают мужчины. Но какой аналог «Римской империи» для женщин? Судьба принцессы Дианы? Викторианская эпоха? Танец Тома Холланда под песню Рианны «Umbrella»?
Вес.
Подсчет калорий, диеты, детоксы, ЗОЖ и ПП, паблик ВКонтакте «40 кг» и аффирмация от Кейт Мосс «нет ничего вкуснее, чем ощущать себя худой». Или, наоборот, игнорирование любых разговоров о еде вплоть до инсайта, настигающего после пугающей мысли: «Надеюсь, никто не заметил, как за минуту я съела плитку шоколада».
Тема РПП – расстройства пищевого поведения, – постепенно занимает все больше места в прозе русскоязычных писательниц. «Мюонное нейтрино, пролетевшее сквозь наши сердца» Анастасии Евстюхиной, «Посмотри на себя» Екатерины Ненаховой, рассказы «Складки» и «92 кг» Евгении Некрасовой – тексты, начинающие разговор о (не)принятии собственного тела. Не просто встраивается, но и возглавляет этот ряд «Голод. Нетолстый роман» выпускницы «Creative Writing School» и магистратуры «Литературное мастерство» НИУ ВШЭ Светланы Павловой.
Героине «Голода» Лене около 30 лет, и она живет типичную жизнь столичной миллениалки: выплачивает ипотеку, работает копирайтером в модном креативном агентстве, заводит служебный роман, еженедельно ходит к психологу и переживает об этичности использования курьерского труда. Есть только одно «но»: булимия – болезнь, перекидывающая Лену как теннисный мячик от голодовки к срыву. Найти путь к себе помогает группа поддержки и встреча с человеком, который на личном опыте знает, что такое зависимость. Во второй половине романа Лена встречает своего «мистера Дарси» – Ваню, страдающего клептоманией, и поэтому отлично понимающего превратности порочного круга аддиктивного поведения.
Зависимость – одна из ключевых тем «Голода». Причем, не только от еды, но и от внешнего одобрения. Лена испытывает к своей абьюзивной начальнице Татьяне Борисовне смесь ужаса и восхищения, отчаянно ожидая признания. Конечно, в Татьяне Борисовне Лена видит свою недавно умершую мать, и через отношения с начальницей пытается прожить все то, что не успела осуществить в семье. Еженедельные психологические сессии не проходят даром: Лена все про себя понимает, но несмотря на это впадает в токсичный трудоголизм, стремясь к заветному лайку от «Тэ Бэ». Корпоративный мир креативных индустрий описан в романе иронично, но убедительно, а отношения героини с коллегами и начальством фиксируют важные штрихи к портрету поколения российских миллениалов.
Главы с историей Лены чередуются с фрагментами ее переписки с бабушкой, и эта часть – одна из самых лиричных и трогательных в романе. Финал определяет важность этих писем, напоминая: чем бы ты ни занимался и о чем бы ни думал, твоя потеря всегда с тобой.
Кроме прочего, «Голод» – это роман о дружбе. Взрослая дружба – одна из самых недооцененных тем в литературе. Книг о любви – великое множество, текстов о дружбе значительно меньше. Тем более ценно стремление современных авторов поговорить об этой стороне человеческих отношений.
Лена изголодалась не только по еде, но и по настоящей близости.
«Среди парней нашей компании я уважаемая личность – типа smart&sexy. Подружки тоже имеются. Это все – давняя институтская связь, прошедшая все положенные ей стадии: эйфория, любовь, созависимость, дружба командами – друг против друга, зависть, ненависть, сепарация, здоровые отношения на расстоянии вытянутой руки».
Встав на путь исцеления, Лене удается создать прочные и доверительные отношения, сначала – с партнерками по группе поддержки, а затем и с давними подругами, с которыми, казалось бы, пути давно разошлись.
Евгения Некрасова назвала «Голод» «следующим шагом в развитии русскоязычного автофикшена». Действительно, роман Павловой в меньшей степени похож на «Хорею» Марины Кочан, «Залив терпения» Марии Нырковой или «Рану» Оксаны Васякиной, то есть на ставшей привычной читателю исповедальную прозу с минимальной дистанцией между автором и его героем. От автофикшена Павлова взяла главное – смелость быть откровенной. Интонации искренности и предельной уязвимости оказывается достаточно, чтобы не задаваться вопросом о соотношении в тексте вымысла и достоверности.
«Я — плевок. Любой прохожий при встрече со мной сразу отведёт взгляд. А если и повезёт завладеть его вниманием, то лишь на секунду. Потом он скривится, будто говна поел, но забудет сразу же и дальше пойдёт. Мои дни похожи друг на друга, как утра понедельников, за редким лишь исключением — например, когда меня отправляют в потолок или прямиком в чью-ту душу».
Светлана Павлова описывает частный опыт принятия себя, который откликается даже читателям, не знающим, что такое РПП. Кажется, умение превратить личные переживания в универсальный опыт – и есть главный признак писательского мастерства.
М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2024. — 313 с.
Автор – Дина Озерова
