Платья из дешёвой синтетики с пятнами от дезодоранта, туфли со сбитыми набойками — раньше Алекс казалось, что мужчины нарочно не подпускают её к дорогим вещам. Состоятельные любовники дарили безвкусное нижнее бельё ярких цветов и как будто получали от этого удовольствие. Они везли Алекс в ресторан, и там — среди других женщин, одетых в «тихую роскошь», — она сразу оказывалась чужой. Саймон был первым, кто так не поступил. Формально, он даже не купил услуги Алекс на сайте, а познакомился с ней за барной стойкой, не стал называть её своей девушкой, но зато предложил ей переехать на лето в его загородный дом. Мало кто спутал бы этот полуфабрикат эскорта с настоящими отношениями, но главной героине Эммы Клайн нужно ничтожно мало, чтобы перестать чувствовать себя гостьей. Несколько брендовых вещей, одна совместная поездка на пляж, и Алекс начинает фантазировать, что это навсегда. Саймон не любит её, но она придумывает блистательную, утешительную формулировку — «почти любит».
Несмотря на гламурную обложку с броской, неестественной ретушью, «Гостья» — это совсем не глянцевая история об изнанке сферы секс-торговли. Свой второй роман Эмма Клайн написала в жанре vanitas: это аллегорический натюрморт, где композиционным центром выступает череп, а вокруг него — гниющие фрукты, увядающие цветы, пыльный хрусталь. Внешне роскошная картинка всё время пополняется отталкивающими деталями — воспалённое веко у главной героини, грозящее вновь загноиться, жёлтые круги от пота на шёлковых блузах, шлейф неприятного запаха, повсюду преследующий Алекс. «Чистым» в истории остаётся только океан, как сосуд амниотический жидкости. В воде Алекс чувствует себя «хорошим человеком», в воде останавливается тревожная карусель из её мыслей, и она превращается в беззаботного младенца на несколько блаженных минут.
The Guardian окрестил Алекс «аморфной», но это только глазурь. Чувств здесь много, просто они надёжно запрятаны в потаённых уголках подсознания, чтобы на поверхности оставалось только повторяемое главной героиней как мантра «с-тобой-всё-в-порядке, ты-в-порядке». Защищаясь от невыносимости бытия, Алекс не способна анализировать своё прошлое и обращаться к нему в поисках причин катастрофы настоящего. Чтобы подчеркнуть это, Эмма Клайн редуцирует жизненную историю своей Гостьи до «здесь и сейчас». Не будет ни погружения в травму, ни сложных историй из детства про ледяной взгляд матери или тяжелую руку отца — Алекс останется незнакомкой даже для читателя. Фактически её много, она заполняет собой весь текст, любое пространство, в которое попадает, перетягивает на себя внимание в каждой компании, но при этом остаётся только контуром человека.
Иногда из реальности сквозит ветром тревоги: телефон обрывает бывший клиент, не досчитавшийся крупной суммы денег после расставания, в гараже стоит машина Саймона, пострадавшая во время аварии (о которой Алекс, конечно, выбирает умолчать), а в сумочку понемногу переезжают обезболивающие таблетки, и заметит ли это хозяин дома — лишь вопрос времени. Главная героиня повторяет: «Это всего лишь сон». Она заклинает читателя: «Идея боли или несчастья должна утратить правдоподобие». Даже когда отрицание доходит до абсурда, Алекс продолжает непоколебимо надеяться, что ей повезёт, и всё решится само.
Как в лучших сказках братьев Гримм — настоящих сказках — не обойдётся без крови и драмы. Поэтому Саймон обнаруживает разбитую машину. Немного подумав, обнаруживает он и что погорячился, приглашая эту девушку на долгих три месяца, поэтому, преодолев неловкость, указывает ей на дверь. Конечно, он никогда не присматривался к своей визави, и поэтому не догадывается, какие демоны скрыты в её светлой голове. Алекс поступает с их расставанием также, как и с любым другим травмирующим событием, — не верит, спешно переписывает реальность. Ей нужно всего лишь несколько часов, чтобы внушить себе: Саймон просто немного устал, ему нужно уединение, но на вечеринке в честь дня труда через несколько дней он увидит её и сразу изменит решение.
Теперь дело за малым: продержаться без крыши над головой и без денег. Алекс справляется с этим мастерски, втираясь в доверие к незнакомым людям, присоединяясь к незнакомым компаниям и напрашиваясь в гости под самыми разными предлогами. Условие её успеха — быть формой без содержания. Молчать, кивать, создавать приятный фон или говорить то, что люди хотят услышать. Так Алекс окончательно теряет себя.
Несмотря на отстранение главной героини от чувств, «Гостья» — роман в высшей степени эмоциональный. Он поднимает в читателе мощную волну гнева. Алекс хочется взять за плечи и с силой встряхнуть, но это только на время — пока не станет ясно, что Эмма Клайн заигрывает не только с диссоциативным расстройством личности, но и с концепцией времени и пространства. При первом прочтении трудно отследить момент, когда реальность начинает расслаиваться не только в сознании главной героини, но и внутри самого романа. Текст внезапно меняет тональность, и читатель разделяет с Гостьей в финале общую, сложновыразимую эмоцию, — растерянность на грани отчаяния. Это всего лишь сон? С тобой всё в порядке? Ты в порядке?
Эмма Клайн. Гостья / пер. с англ. Л. Карцивадзе — М.: Фантом Пресс, 2025. — 352 с.
