Марина Райкина – театровед, журналист, обозреватель газеты «Московский комсомолец». Её книга «Галина Волчек как правило вне правил» вышла в 2003 году к юбилею бессменного художественного руководителя театра «Современник». Детство, учёба, актёрские работы, режиссура, театральный быт и много другое описаны языком неказённым, художественным, где-то переходящим в разговорный. Повествование насыщено деталями, личными и сокровенными, а также эпохальными, позволяющими лучше понять трудные взаимоотношения искусства с властью и природу закулисных конфликтов.
Структурно книга поделена на главы, в начале каждой – короткий заманчивый флешбэк, который в уже в самой главе превращается в яркий эпизод истории из жизни Галины Волчек или будней театра «Современник». Заголовком к каждой истории служит год, когда событие произошло: из 1950-го года можно сразу «прыгнуть» в 1954-й, а, например, из 1978-го года вернуться в 1976-й. Заканчивается всё 2002 годом, предшествовавшим выходу книги.
Даже если вы никогда не были в театре, эта книга раскроет вам масштаб личности Галины Волчек и убедит в том, что театр «Современник» – одно из самых ярких явлений в культурной жизни России XX века. Увлекательные рассказы о репетициях, гастролях, цензурных мытарствах «Современника», коллегах и друзьях Волчек, об её умении прощать и понимать читаются запоем.
Цитаты из книги:
«Тишина в зале – муха не пролетит. Тишину слушает Галина Волчек из фойе, припав ухом к двери. Вдруг – мужской голос:
– Спектакль дрянь. А Табак молодец – хорошо играет.
Она бросается на голос и в центре фойе видит двух типов – очкарики в пижонистых костюмах нагло смеются и рассматривают картины, развешанные по стенам. Один замечает её, но даже не делает вида, что испугался, когда она прикрикивает на него. Он нагло смотрит ей в глаза, как будто дразнит.
– Ну и хам, – подумала я про себя. – Ты же не видел спектакля, а ругаешь его.
При таких обстоятельствах произошла встреча Галины Волчек с её вторым мужем Марком Абелевым».
«…Волчек в ночной рубашке открывает дверь номера, шагает за порог и, о ужас, видит силуэт лежащего на полу человека.
«Провокация!» – проносится в голове.
В страхе резко отпрянув, захлопывает дверь. Собирается с мыслями и решается: «Чёрт с ним, хуже, чем было, не будет». Выходит в коридор. Глаза, уже привыкшие к темноте, различают на полу вдоль всего коридора лежащих людей. Присматривается: у каждого в руках по цветку, и они тихо поют: «Парой, начьной, ми павстречьяли з табой». Как есть в ночнушке, она застывает посреди гостиничного коридора…»
«Приёмная министра Екатерины Фурцевой. ˂…˃ Вбегают возбуждённые Ефремов, Волчек и Шатров. Беспомощно оглядываются в поисках хоть кого-нибудь. Из-за неплотно прикрытой двери доносится голос Фурцевой, и, судя по торжественности тона, она держит речь, кого-то поздравляет. ˂…˃
Волчек резко выдирает лист бумаги, заправленный в пишущую машинку на столе секретарши. Ищет ручку или карандаш. Не найдя, резко выворачивает на столе содержимое своей сумки и хватает сиреневую помаду. Недолго думая, что-то пишет. Складывает лист, подсовывает под дверь. ˂…˃
– Я написала: «Екатерина Алексеевна! У нас катастрофа!» – и подписалась – «Театр «Современник».
Слово ли «катастрофа», «Современник» или обострённая эмоциональность момента заставили Фурцеву буквально через три минуты выскочить из своего кабинета. Но, то что дальше проделала товарищ министр, потрясло всех участников истории…».
