Режиссер и актер Федор Степанов, основатель Московского игрового театра (МИТ), поставил на его сцене пока только две пьесы: «Варшавскую мелодию» и «Фантазии Фарятьева». Выбор драматургического материала для старта жизни театра всегда является заявкой на будущее и многое говорит о режиссере, его вкусах, понимании театрального процесса и главных побудительных мотивах в творчестве.
Федор Степанов признается, что не случайно взялся первым делом за постановку пьесы, уже не однажды талантливо и разнообразно перенесенной на многие сцены. «Варшавская мелодия» – это один из тех материалов, который идет с вами по жизни, – говорит постановщик, – и, если вам дадут средства что-то сделать, вы сразу же выберете именно то, о чем давно мечтаете».
Из трех основных тем лирической драмы Леонида Зорина – человек и государственная машина, война и любовь – каждый режиссер выбирает себе один базовый акцент, сообразно актуальности темы, личному чувственному опыту и желанию гармонично объединить линии спектакля.
Сама по себе история взаимоотношений польской певицы Гели (Виктория Слабун) и москвича-винодела Виктора (Федор Степанов) незатейлива внешне, но исполнена глубочайшим трепетом и остротой безнадежности. Автор пьесы словно предлагает постановщикам и зрителям разгадать тайну незаконченной ожидаемым счастьем истории любви.
Первый послевоенный год сталкивает в зале консерватории двух молодых студентов – будущую певицу Гелю и фронтовика Виктора. Время начала действия выбрано не случайно: чуткость к прекрасному, возвышенному, исключительно мирному была особенно сильна в людях послевоенной поры. Каждый из героев невольно ищет душевного укрытия: Геля – от пережитого ужаса военной катастрофы, Виктор – от фронтовых будней, в которых было так мало нежных и тонких чувств. Внезапная тяга друг к другу, охватившая юные сердца, позволяет девушке увидеть опору и защиту в том, кто еще вчера был воином-спасителем. Женщине и в мирное время нужен рядом сильный и надежный мужчина, но опаленной недавней войной девочке, больше не доверяющей окружающему миру, это укрытие необходимо вдвойне. Любовь уверенно движется к неизбежному счастливому финалу, но, в еще не сложившуюся семейную жизнь героев, вмешивается закон 1947 года, не позволяющий создавать семьи с иностранцами. Судьба разводит влюбленных на долгие годы, меняя их самих, давая шансы встреч и близости, не соединяя, но и не отнимая главного – любви, пронесенной через жизнь.
Ударение своего спектакля режиссер ставит на лирику. Он нанизывает на эту основу остальные темы, превращая их в побочные, поддерживающие сюжет. Скромными средствами, на крохотной сцене, с минимумом декораций Федор Степанов делает историю камерную и изящную.
Эта пьеса для двоих. Два актера должны вести рассказ честно и проникновенно, ведь спрятаться за партнерами им не удастся. Виктория Слабун и Федор Степанов создают неоднозначные образы: сюжетная линия требует как будто бы большей нежности от Гели, более решительных поступков от Виктора, но жизнь нередко нарушает правила драматургии.
От чего так угловато-резко отстраняется девочка-студентка, сворачиваясь, как ежик в клубок при любой попытке Виктора быть ближе и нежнее? В героине словно живет боль неверия в то, что счастье вообще возможно. Она скороговоркой шпарит по-русски: очаровательно, неправильно и быстро, говорит в себя, словно боится, что услышат и поймут. Порывисто, как подросток, проявляет свою нежность и вновь прячется за частоколом нерастраченных потаенных чувств. Ее прекрасное пение также наполнено тревогой, недоступностью и даже суровостью, хотя Геля поет любимому и поет о любви. Она уверена в своих чувствах, она верит Виктору, но так до конца и не смогла поверить в этот, ранивший ее мир, и ее острые шипы-колючки останутся с ней навсегда. Геля почти совсем не изменилась за 30 лет, которые проходят в пьесе от встречи к встрече. Она осталась все той же немного замкнутой, бубнящей себе под нос, взрывной и неожиданной девчонкой, любящей так же сложно, как живет.
Виктор, рано повзрослевший и много повидавший мальчишка, совсем не похож на богатыря-воина. Его сила мужчины-защитника понадобилась в мирное время для принятия непростых решений, которые он полностью взял на себя. Герой взрослеет и мудреет согласно всем канонам драматургии – его характер развивается и мужает, и наблюдение за этим ростом становится важнейшей темой для размышлений. Виктор не противится ситуации, не пытается сделать шаг против системы, защищая любовь, не идет за любимой потом, когда уже можно, когда она зовет и ждет. Ему труднее, чем Геле, потому что он несет в себе груз непреодолимых обстоятельств. О них даже нельзя рассказать простыми словами, поскольку это будет выглядеть нелепо или обидно. Как вообще можно объяснить, что он и не думает покинуть Родину, которую только что защищал с автоматом в окопах? Разве можно сказать это любящей женщине, для которой такой выбор будет очевидно не в ее пользу?
Через 10 лет в Варшаве, пойти за Гелей в ночь, в другой город, быть вместе – об этом можно мечтать, но нельзя сделать. Не потому, что недремлющее око государства в лице представителя КГБ ждет его в отеле. Просто в их жизни уже есть другие люди, для которых это будет непонятно и болью. Как настоящий мужчина, Виктор умеет владеть эмоциями и беречь в себе самое тонкое, самое заветное до конца, не позволяя своей душе неправедности, даже во имя любви.
Красивые польские песни, которые режиссер кропотливо выискивал для своей героини, лаконичные декорации известного художника Бориса Бланка с метками Москвы и Варшавы, знакомые образы, решенные непривычно и интересно, актерская игра, рождающая атмосферу времени неуловимыми нюансами характеров и жестов – у этого маленького спектакля, несомненно, есть свое лицо. Он создан с любовью и пропитан ее терпкой непредсказуемостью и свободой любить, даже если весь мир против.
