21 января в рамках ежегодного «Крещенского фестиваля» в театре «Новая Опера» состоялся «Перевернутый концерт». Неистощимые на выдумки организаторы концерта – музыкальный руководитель театра и фестиваля Валентин Урюпин и композитор Георгий Мансуров устроили вечер экспериментов. Зрителей посадили на сцену к артистам, выключили свет и начали удивительный путь от музыки австро-немецкого романтизма к парадоксальному единению сложной электроники с барочными музыкальными инструментами.
Первое и второе отделения концерта были призваны погрузить слушателей в музыкальную атмосферу Австро-Венгрии – страны, конгломерат культур которой подарил миру своеобразный феномен во всех жанрах искусства, особенно в музыке. Одним из представителей позднего австро-немецкого романтизма является Иоганнес Брамс, чье знаменитое «Трио для фортепиано, скрипки и валторны» прозвучало первым в исполнении Ивана Рудина (фортепиано), Татьяны Самуил (скрипка) и Хосе Винсенте Кастелло (валторна). Написанное в 1865 году произведение, впервые было исполнено в Цюрихе, и тогда партию фортепиано сыграл сам Брамс. Композитор признавался, что тема первой части пришла ему в голову во время прогулки по Шварцвальду. Теперь понятно, отчего в басовитых звуках валторны так много схожести со звучанием охотничьего рога.
Духовой квинтет Magic Winds Российского национального молодежного симфонического оркестра обратился к произведениям композиторов, известных разве что очень искушенным ценителям музыки.
В 1922 году немецкий композитор, скрипач и альтист Пауль Хиндемит написал свою Kleine Kammermusik (маленькую камерную музыку) для духового квинтета. Произведение состоит из пяти небольших пьес со всем спектром возможных эмоций и переживаний, которые выражены автором в их названиях: сдержанно, очень тихо, спокойно и просто, быстро, очень живо.
Сочинение английского композитора Эллиота Кука Картера Woodwind Quintet, объединившего в своем самобытном стиле черты европейского музыкального модернизма и американского ультрамодернизма, наполнено лесными ветрами, шорохом листьев и звуками флейты, напоминающими пастуший рожок.
Родившийся в Австро-Венгрии в музыкальной семье венгерский композитор Ференц Фаркаш, в 1951 году написал Серенаду для духового квинтета, в которой особенно ощутимы традиционные мотивы венгерской профессиональной музыки в ее колоритном сплетении с музыкальной культурой Австрии.
Во втором отделении вновь прозвучали произведения Пауля Хиндемита. Шесть песен на стихи немецкоязычного поэта-экспрессиониста австро-венгерского происхождения Георга Тракля из цикла «Молодая служанка» исполнила Валерия Пфистер (контральто) и артисты оркестра «Новой оперы». Дирижер Илья Норштейн познакомил зрителей с переводами поэзии Тракля, исполняемой на немецком языке.
Завершил второе отделение размашистый, структурно и жанрово объемный Секстет для скрипки, альта, виолончели, кларнета, валторны и фортепиано еще одного уроженца Австро-Венгрии, композитора Эрне Донаньи. Привольный по звучанию, похожий на саундтрек к драматичной истории, Секстет включает в себя сонатную и маршевую формы, тонкое скерцо и даже отсылки к джазу в финальной части, которая открывается ритмичным регтаймом для кларнета и фортепиано. Партию кларнета исполнил Валентин Урюпин.
Концептуальный смысл «Перевернутого концерта» подарил зрителям необыкновенные и непривычные ощущения, а также дал возможность отчасти почувствовать то, что слышат и переживают на сцене сами исполнители. Когда звуки музыки уходят в противоположном от слушателя направлении, поглощаются открытой раковиной огромного зала, похожего на пустующий дворец в таинственном сиреневом освещении полупритушенных люстр, а потом уносятся куда-то ввысь, то рождается особое благозвучие Крещенского таинства. Еще не погашены елки, и рождественские огни отражаются цветными брызгами в сугробах, но жизнь уже наполняется тихим загадочным покоем – об этом напоминает уютно-тесная камерность импровизированного концертного зала на подмостках сцены. Направляясь к слушателям, музыка разливается по черному бархату кулис и задника сцены, окутывая зрителей, сидящих в темноте, словно на краю вселенной, и кажется, что открытая кем-то на мгновение дверь в глубине балкона резким прямоугольником света разрушает мировую гармонию.
В третьем отделении концерта состоялась мировая премьера очень современного и глубоко философского произведения композитора Георгия Мансурова «Стрела Зенона». На сцене появился странный агрегат, состоящий из мотков проволоки, тумблеров, экранов. Своим футуристичным внешним видом сооружение напомнило машину времени изобретателя Шурика из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». И, действительно, издающая индустриальные звуки машинка, называемая просто – электроника, подвластная взмахам рук Георгия Мансурова, как терменвокс, погрузила слушателей в мир музыки будущего. Впрочем, сам композитор утверждает, что техника написания подобной музыки идет из 60-х годов прошлого века – времени электронного бума в Америке. В свою пьесу он включил также живое звучание довольно экзотических барочных музыкальных инструментов: виоль д’амур (Сергей Полтавский), виолона (Карлос Наварро), бас-кларнета (Юлия Климов), альт-кларнета и псалтериума (Георгий Мансуров). Как и любое произведение постмодернизма, «Стрела Зенона» слишком сложносочиненна для восприятия слушателем, не владеющим глубинной философией одноименного мировоззренческого понятия, утверждающего, что «совокупность частей не равна целому». Это не умаляет красоты сочетания несочетаемых звуков и не лишает возможности услышать в них то, что подсказывает собственное сознание и жизненный опыт.
Осторожная, крадущаяся музыка начала произведения сравнима с гудением проводов высоковольтных вышек на сибирских просторах, потом откуда ни возьмись прорывается сочное и туманное звучание армянского дудука с кавказских гор. Скрип дверных петель, радиопомехи, «или, когда железом по стеклу» соревнуются с лирикой виолона, а звуки первобытной эвм с чем-то готически-шотландским на струнных и духовых. В совокупности виртуальных звуков космоса и барочной старины рождается несравненная крещенская ворожба 21 века.
