Актёра Центра театра и кино под руководством Никиты Михалкова Сергея Радченко с раннего детства жизнь связала с театральным искусством. Он вырос за кулисами, первые шаги в профессии сделал ещё в школьные годы, освоил специальность звукорежиссёра, успешно им работал, но всё же стал актёром. Сейчас он занят в спектаклях Никиты Михалкова из цикла «Метаморфозы» и драме «12», также в его творческом багаже пластическая постановка «Воскресение».
О своём творческом пути, о выборе профессии, об учёбе в Академии Никиты Михалкова и работе на сцене его театра Сергей Радченко рассказал нам в интервью.
Сергей, Вы родились в семье актёра и можно сказать, что Ваше детство прошло в Театре Сатиры. Расскажите, пожалуйста, об это периоде.
Да, мой папа, Владимир Владимирович Радченко, работал в Театре Cатиры, был добрым человеком и чудесным актёром. С трёх лет папа брал меня на спектакли, можно сказать, я рос за кулисами. Самые тёплые воспоминания о том, как папа (он играл Карлсона) встречал меня в антракте на сцене и отдавал все плюшки, которые они с Малышом не съели. Когда мне было восемь лет я вышел на огромную сцену Театра Сатиры в детском спектакле «Бочка мёда, или волшебницы тоже ошибаются». Если вспоминать свои мысли о выборе профессии, мне хотелось быть поваром, заниматься животными и играть на сцене. Папа был ещё актёром дубляжа и однажды взял меня на студию, где озвучивал Чёрного плаща в легендарном мультсериале. Мне там безумно понравилось: было весело и интересно наблюдать за серьёзными, взрослыми актёрами, которые как дети дурачились и смешными голосами озвучивали персонажей, хотя труд это тяжкий. Походы мои на студию закончились тем, что я ребёнком начал озвучивать полнометражные фильмы, рекламы напитка «Инвайт», несколько мультиков для передачи «Улица Сезам». Я получал удовольствие от процесса, от атмосферы, царившей на озвучке, а еще меня завораживал пульт звукорежиссёра, он был похож на пульт управления самолётом. После девятого класса я поступил в театральный художественно-технический колледж, легендарное учебное заведение, из стен которого вышло множество специалистов, и отучился там на звукорежиссёра.
И некоторое время Вы работали звукорежиссёром. Как Вам этот опыт?
Это было увлекательное время, мне довелось поработать со многими артистами оперы и оперетты. Очень запомнились встречи с основательницей «Романсиады» Галиной Сергеевной Преображенской, мы очень много работали вместе. И с прославленной исполнительницей Аллой Баяновой. Помню мне, 16-летнему подростку, проходившему практику, доверили огромную симфоническую площадку в парке «Сокольники», с живым оркестром и вокалистами. Она выступала там же, всё прошло замечательно, и позже мы неоднократно работали вместе. Колоссальный опыт я получил в родном для меня Театре Cатиры. Как звукорежиссёр я вел весь репертуар театра, репетировал и выпускал спектакли с такими актёрами как Ольга Аросева, Александр Ширвиндт, Михаил Державин, Вера Васильева и так далее. Вся эта насыщенная театральная жизнь дала мне большой опыт, как будущему актёру.
В чём особенности работы звукорежиссёра?
Звукорежиссура – это тоже режиссура. Режиссёр занимается всей картинкой в целом: и актёрами, и светом, и звуком… Но задача звукорежиссёра предложить звуковые решения, которые направлены на обогащение духа спектакля. Звук и музыка должны максимально помогать актёрам и погружать зрительный зал в атмосферу спектакля.
Безусловно это профессия очень творческая, точная и тонкая. И я не имею в виду только слух. Если ты не чувствуешь ход спектакля, его динамику, его решение, его жанр, то разрушить даже гениальную постановку очень легко. Особенно, если спектакль тесно сопряжен с музыкой и звуковыми картинами. Даже звук сверчка можно включить талантливо, и он будет звучать по-разному. Поэтому я никогда не относился к этой работе «включил-выключил». В подтверждение моим словам, было приятно, когда актёры спрашивали помрежа: «А кто сегодня сидит за пультом?» (смеется).
В моём случае работа звукорежиссёром дала понимание того, как устроен театр и как этот организм работает изнутри.
Что всё же привело Вас в актёрскую профессию?
Как я уже сказал, я с детства хотел быть актёром. Работая звукорежиссёром, я понимал, что мне этого мало, что меня тянет на сцену, что я хочу не наблюдать со стороны за спектаклем, а находится на сцене, участвуя в нём. И продолжая трудится на этом поприще, я стал поступать в театральный институт. В первый год я дошел до конкурсов в Щепке, Щуке и во ВГИКе, и слетел. Через год я продолжил свои путешествия по театральным институтам. История повторилась, но на этот раз мне предложили пойти на платный курс в Щуку. Случайно в театре мне рассказали, что Евгений Вениаминович Радомысленский, у которого учился мой папа во МХАТе, набирает курс в Институте Современного Искусства. И я, не раздумывая, пошёл туда. По сути, можно сказать, что я закончил МХАТ, потому что Евгений Вениаминович привел на актёрский факультет всех «мхатовских стариков». У Радомысленского учились такие актёры как Сергей Гармаш, Александр Балуев, Светлана Крючкова, Игорь Верник, Гоша Куценко и многие прекрасные актёры.
Как начался Ваш путь на сцене?
Очень хорошей школой после института стал Театр под руководством Вячеслава Спесивцева. Я работал там три года, сыграл Обломова, Молчалина, Грушницкого, Тибальта в «Ромео и Джульетте», Бориса в «Грозе», в целом больше тридцати ролей. Где ещё молодому актёру дадут столько сыграть? Спесивцев в этом отношении был щедр и беспощаден, и он в меня верил. У нас был спектакль «Отцы и дети», и я играл там восемь ролей! А в «Войне и мире» мне довелось сыграть одновременно и Наполеона, и Кутузова.
Параллельно Вы попали в Театр киноактёра?
Да, это случилось благодаря Евгению Вениаминовичу Радомысленскому. У нас был прекрасный дипломный спектакль «Провинциальные анекдоты» по пьесе Вампилова, который мы играли на разных площадках, и с ним мы пришли на Малую сцену Театра киноактёра. А позже Евгений Вениаминович предложил мне сыграть Фигаро в спектакле «Женитьба Фигаро».
Вскоре Вы пришли учиться в Академию кинематографического и театрального искусства Н.С. Михалкова. Что заставило снова пойти учиться?
Проработав у Спесивцева три сезона, я понял, что хочу развиваться дальше, что нет должного роста и это становится ремеслом в плохом смысле этого слова. Мне хотелось чего-то большего, и я уволился. В то же время в Театре киноактёра произошел конфликт у главного режиссёра Михельсона с Радомысленским, и я, поддерживая мастера, принял решение уйти. На время занялся совсем другой сферой – открыл магазин матрасов и подушек. Потом мои однокурсницы, работавшие тогда в Министерстве культуры, позвали меня ставить и играть спектакли на фестивалях «Московские сезоны». Этим я и занимался два года. Летом 2017 года, гуляя по центру нашего города с бутылкой коньяка, на фасаде Театра киноактёра я увидел баннер, с него Никита Сергеевич приглашал всех желающих отучится у него в Академии. Недолго думая, я отправил заявку, прошел три отборочных тура и поступил. И жизнь моя опять набрала обороты. Год обучения был невероятным! Никита Сергеевич сразу задал высокую планку, подпитывал нас доброй, созидательной, творческой энергией. Мощь, которая от него исходит, поднимает, заряжает, даёт веру в себя.
Как устроен учебный процесс в Академии Никиты Сергеевича?
Учились мы один год. У нас было три педагога по актёрскому мастерству – Александр Анатольевич Коручеков, Игорь Владимирович Яцко и Вера Петровна Камышникова, была пластика с Сергеем Юрьевичем Землянским, были вокал, сценическая речь и теоретические предметы. Кроме того, проходило множество мастер-классов, гостями которых были именитые режиссёры, актёры, композиторы, художники и искусствоведы, к примеру, Юрий Башмет, Кирилл Разлогов, Сергей Урсуляк, Карен Шахназаров, Борис Эйфман, Александр Адабашьян, Сергей Бархин. Прелесть этих встреч в том, что мы находились в непринуждённой обстановке и могли задавать любые интересующие нас вопросы. Это уникальный опыт!
Ну и главный итог обучения – это общение и совместная работа с Никитой Сергеевичем, репетиции и выпуск спектакля «Метаморфозы. Враги». Его открытое, подлинное отношение к актёру подкупает, и ты готов делать очень многое. Когда с тобой честны, тебя любят, это счастье! Работа с Никитой Сергеевичем дала колоссальный опыт и творческий энергетический взрыв.
С Никитой Сергеевичем Вы работаете над циклом спектаклей «Метаморфозы». Расскажите, пожалуйста, о нём.
Это спектакли по произведениям Бунина и Чехова. И, к сожалению, мне кажется, этот формат скоро завершится потому, что нового они уже не напишут, а практически все лучшее из написанного уже воплощено на сцене (смеётся). «Метаморфозы» – это уникальная возможность для актёра пробовать себя в разных жанрах, ощутить тонкости проживания противоположных, острых ситуаций в одном спектакле.
Скоро премьера работы «Тёмные аллеи». О своих ролях можете что-то рассказать?
Всё то же самое: лысый, толстый и характерный (смеётся), шучу, конечно! Я занят в отрывках «Крем Леодор» по Бунину и «Из воспоминаний идеалиста» по Чехову.
В Вашем творческом багаже ещё есть спектакль Никиты Сергеевича «12»…
Да, и это исключительный опыт! Во-первых, невероятное ощущение, когда ты играешь на одной сцене с Никитой Сергеевичем Михалковым. Во-вторых, сложность этого спектакля, в том, что ты ни на секунду не можешь выпасть из общего действия. Двенадцать человек, на протяжении трёх часов взаимодействуют, проживают, не уходя со сцены ни на минуту. И сам материал очень интересный и даёт актёру возможность разгуляться.
Успех этого спектакля в уникальной режиссуре. Я не понимаю, откуда у Никиты Сергеевича столько терпения, чтобы находить индивидуальный подход к каждому актёру и добиваться результата, который ему нужен.
Спектакль «12» часто играют на сцене МХАТ им. Горького, также был опыт исполнения на сцене Большого театра. Как ощущения на этих огромных легендарных сценах?
Сильные ощущения! Спектакль в Большом театре – это результат полугода репетиций. Играть премьеру на этой великой сцене – ответственность бешеная. Представляете, какое доверие у мастера к молодым актёрам, чтобы решиться выйти с ними на сцену Большого в свой юбилейный вечер? Это доверие даёт такие силы, что ты готов горы свернуть. Конечно, мы все дико переживали и нервничали, и Никита Сергеевич тоже не скрывал своего волнения. В итоге мы испытали колоссальные эмоции и получили огромное удовольствие.
На сцене Центра театра и кино под руководством Никиты Михалкова идёт пластическая драма «Воскресение» по роману Льва Толстого с Вашим участием. Как драматическому актёру вживаться в спектакль, который ставит режиссёр-хореограф?
Спектакль «Воскресение» – это возможность донести суть произведения без слов, лишь с помощью движения. Это тяжело физически, но очень важно для развития актёра. В институтах такому не учат, это навык владения своим телом, необходимый драматическому актёру. Как говорит Никита Сергеевич, вы на 80 процентов себя обкрадываете, если не пользуетесь своим телом.
Ваш актёрский театральный опыт сопряжён с полным доверием режиссёрам или Вы склонны к привнесению своих идей в процесс создания спектакля?
Я избалован режиссурой Никиты Сергеевича. К хорошему быстро привыкаешь. Привыкаешь работать в атмосфере любви и к высокому профессионализму. Я за совместное сотворчество режиссера и актёра. Как режиссёр должен заряжать актёра на творческую деятельность, так и актёр должен заряжать режиссёра. Но реалии таковы, что режиссёры разные и не со всеми работать одно удовольствие.
Когда мы учились в Академии, Никита Сергеевич всегда говорил, что мы должны уметь работать с любыми режиссёрами, даже непрофессиональными. Изначально я всегда доверяю режиссёру. Безусловно, моя задача как актёра максимально выполнить его требования. Но, если наступает односторонняя жёсткая диктатура, остается два пути. Первый включить актёрскую хитрость – использовать актёрские примочки, манипуляции, провокации, чтобы воплотить свою идею. Если это не помогает, и метод создания спектакля не сходится с моим видением, пониманием и мнением, то я ухожу, потому что не вижу в этом смысла. Если человек не талантлив, и занимается самореализацией, самоутверждением, а не творчеством, из этого ничего хорошего не будет.
Для меня создание спектакля – это как совместное приготовление вкусного торта. Я за понимание и сотворчество.
