В петербургском Городском театре появился свой спектакль по роману Григория Служителя «Дни Савелия». Дебютная книга актёра московской Студии театрального искусства быстро завоевала сердца читателей, получила премию «Большая книга» и сразу же начала свою жизнь на театральных сценах: летом прошлого года спектакль по книге появился в РАМТе, а в декабре – в Городском.
Это история кота Савелия, коренного москвича, бродяги и философа. Его рассуждения о жизни на городских улицах подаются как бы с кошачьей точки зрения, но всё-таки сознание и мысли у него вполне человеческие. Савелий рождается уже знающим, что есть музыка Вивальди, а что — Radiohead, он интересуется политическими сводками, и, конечно же, знает толк в творожке «Савушка» (в честь которого и был назван). Наверное, поэтому мысли новорожденного котёнка влюбляют в себя с первых строк – слишком они звучат по-нашему, да и по сути своей – про нас.
У режиссёра Наталии Лапиной получился простой по форме спектакль, линейная композиция которого последовательно ведёт зрителей по жизненному пути кота-философа от рождения до глубокой старости. Постепенно зрители знакомятся с семьёй Савелия (Михаил Рябов) — мамой-кошкой (Анна Христич) и сестрицами АБК (Анастасия Шалыгина) и Зиной (Катерина Беляева). После мы встречаем Витюшу Пасечника (Артём Скворцов) — первого человека, у которого жил кот, и семью Витюши: маму Лену (Анна Покровская) и бабушку Раису (Анна Христич). Встречаем белую кошечку Грету (Александра Ладыгина), главную любовь в жизни Савелия. Мы знакомимся со смотрительницей Третьяковской галереи, где Савелий вёл свою недолгую службу; с киргизом Аскаром; врачом Игорем Валентиновичем, лейтенантом Стрельцовым, вахтёром Сергеичем, котами в котопоинте — в общем, со всеми людьми и зверьми, которые в той или иной степени коснулись судьбы Савелия. Благодаря лёгкому и шутливому сюжету и понятной структуре спектакль запросто мог бы стать отличным вариантом для похода в театр с подростками. Но мама Лена зачем-то много и крепко орёт благим матом на своего сынка, когда тот приносит домой кота с улицы. В антракте старшие зрители перешёптываются о (не)уместности подобных выражений в потенциально подростковом спектакле, и их можно понять.
Сценография спектакля в решении Ольги Подболотовой также достаточно проста, но небезынтересна: мир Савелия конструируется без каких-либо конкретных бытовых деталей из нескольких твёрдых белых кубов и большого круглого окна на задней стене. Окно работает как выход из закулисья на сцену и периодически становится то кошачьей лежанкой, то стиральной машинкой, в которой гостит кошачье семейство, то операционным столом, на котором Савелия лишают тестикул, то небытием, из которого кот приходит в земную жизнь и в которое уходит в конце. Световое оформление Фёдора Рузанова по-простому придаёт сценам эмоциональную окраску чистыми — синими, жёлтыми, красными — цветами, подчёркивая умиротворение, или чувство уюта, или опасности. Но в отдельных моментах (вроде сцены Нового года) создаёт по-настоящему праздничное настроение сложными сиреневыми и бирюзово-голубыми переливами. Соединяясь, простота геометрии и чистота цвета создают сдержанный и отзывчивый на эмоциональные перемены героев фон действия.
Для актёра Михаила Рябова Савелий стал первой главной ролью на сцене. В его исполнении герой становится чуть меньше ироничным философом и чуть больше – мурчащим от удовольствия котом, который умеет сохранять позитивный настрой в абсолютно любой жизненной ситуации. Низкий голос актёра подчёркивает врождённую мудрость Савелия, а в широкой чеширской улыбке, которая практически не покидает его лица, прочитывается не только безграничный восторг и влюблённость в жизнь главного героя, но и чисто актёрское удовольствие играть такого персонажа. И хотя в некоторых моментах Михаил заигрывается, пережимает с театральностью и немного теряет лёгкость и естественность голоса и пластики, в целом наблюдать за ним очень приятно. После сцены, где уже познавший тяготы бродячей жизни Савелий выпрашивает еду у «прохожих», заглядывая своими глазами-блюдцами в глаза зрителей, хлопая ресницами и тихонько мяукая, улыбки появляются даже на самых непроницаемых зрительских лицах.
В спектакле, как и в романе, рассказчик Савелий иногда передаёт право ведения повествования другим персонажам, например, Грете или кошкам в котопоинте (по-питерскому — в котокафе). Так мы узнаём о событиях жизни Савелия, его чувствах и эмоциях не только от него самого, но и от лица многих других персонажей, еще больше сближаясь с миром постановки. После антракта спектакль делает и более явные шаги в сторону реальности. В сцене, где бродячая жизнь приводит Савелия на порог театра, на задник проецируется фотография и «досье» Григория Служителя — получается, что кот попадает к дверям СТИ и как бы встречает своего создателя. А когда Савелий и его подружка Грета приходят жить в котокафе, на заднике высвечивается информация о реальном кошачьем приюте, с которым сотрудничает Городской театр, а все участники спектакля, облачившись во что-то кошачье-меховое (меховые куртки, ушастые шапки или, наоборот, «голый» костюм под кошку-сфинкса), по очереди рассказывают истории о том, как их персонажи попали сначала на улицу, а потом в котокафе. Эти вышагивания за сказочную границу в привычную реальность кажутся чем-то не естественным и как будто выбивающим из колеи, но не перетягивают внимание на себя, так что общего впечатления не портят.
«Дни Савелия» получились у Городского театра лёгкими и светлыми страницами котодневника, местами до слёз смешными (иногда — до горьких слёз). Спектакль до краёв наполнен искренними историями из жизни котов и людей, и эмоции актёров настолько заразительны, что в антракте и после зрители показывают друг другу фотографии домашних питомцев, дети наперебой изображают котов, а кто-то (судя по разговорам у гардероба) собирается в книжный за своим экземпляром романа Служителя — это ли не радость?
Автор: Анастасия Воронкова
