Театр «Практика» представил первую премьеру нового сезона – спектакль Юрия Печенежского «Кровоизлияние в МОСХ» по пьесе Алексея Житковского, который переносит зрителей в декабрь 1962 года, когда руководитель советского государства Никита Хрущёв посетил в «Манеже» выставку авангардистов. Печальный итог его визита описан в учебниках и оброс легендами, он приблизил закат периода «оттепели» в советской истории и стал началом кампании против формализма и абстракционизма в СССР.
Пьеса Алексея Житковского сочетает в себе, казалось бы, несочетаемое. Печально известные события в «Манеже», произошедшие в начале декабря, и ещё не утихшие после них страсти вплетены в новогодний «Голубой огонёк» на центральном телевидении, где в канун наступающего года подводят итоги, хвастаются успехами, строят грандиозные планы на будущее. Тогда как опустошённые авангардисты оказываются на обочине советского искусства.
Спектакль основан на документальных источниках – вырезках из газеты «Правда» и журнала «Огонёк», стенограмме посещения Хрущёвым выставки в «Манеже», воспоминаниях художников-авангардистов, фрагментах сценария «Голубого огонька». Художнику Лёше Лобанову удалось воссоздать на сцене кусочек страны, которой больше нет в интерьерах разгромленной выставки: на стенах развешаны работы авангардистов, с краю ютится скульптурная композиция, а посреди – новогодняя ёлка и атрибуты телешоу тех времён.
Команда артистов, подобранная Юрием Печенежским, браво воспроизводит чад угара и кутежа, который был возможен тогда, в канун 1963 года, на советском телевидении. Простые советские люди, ежедневно совершающие маленькие подвиги, – рабочие, труженики села, колхозница-депутат и даже генеральный конструктор Андрей Туполев – задорно рапортуют о достижениях народного хозяйства, сильно волнуясь перед камерой. Перед зрителями проходит череда портретов, олицетворяющих собой эпоху, надежды и веру в светлое будущее.
На фоне их потерянные художники бродят как тени, рефлексируя на тему пережитого унижения, страха репрессий, осознания своей беспомощности. Они растоптаны мерзкой истерикой Хрущёва, личности, безусловно, сильной и властной, но, как потом оказывается, отходчивой и даже мудрой. Эта актёрская работа Николая Ковбаса – воплощение силы и могущества, перед которой трепещут и которой опасаются, но которая может стать внезапно слабой и ранимой. Равен Хрущёву лишь Эрнст Неизвестный (Олег Сапиро), человек с большим багажом знаний и широким кругозором.
Лишь Неизвестный находит подход к истеричному властителю, сумев до него донести, что искусство нельзя оценивать через призму народного хозяйства, а творцов нельзя ставить в один ряд с шахтёрами и доярками. И в спектакле чётко показано, как прижизненный диалог Эрнста Неизвестного и Никиты Хрущёва становится диалогом в вечности: Неизвестному Хрущёв завещал создание памятника на своей могиле, таким образом, признав многообразие искусства.
