31 октября в театре «Школа драматического искусства» состоится премьера спектакля «Душечка» по одноименному рассказу А.П. Чехова. Режиссер Артем Черкаев (также являющийся автором инсценировки и музыкального оформления) задействует в постановке всего двух актеров, исполняющих сразу несколько ролей. Перед ними стоит непростая задача быстро перевоплотиться внешне и погрузиться внутренне. Резкие «впрыгивания» в персонажей и динамичная «кардиограмма» эмоций открывают новые грани актерского существования на сцене.
Артем Черкаев: «Этот спектакль подобен крику души, в котором чувства героини обнажены, словно электрические провода с поврежденной изоляцией. Мы говорим со зрителем на языке символов. От бытового плана переходим к плану условному. В основном сцены построены не на самом тексте, а на ощущениях, рожденных этим текстом. Довольно заурядные события, рассказанные языком тела, языком метафор и символов, поднимаются до уровня общечеловеческой трагедии».
Незадолго до премьеры, мы заглянули на репетицию и поговорили с Алиной Чернобровкиной и Кириллом Федоровым о рождении нового спектакля.
Алина, Кирилл, расскажите, пожалуйста, о работе над спектаклем, как сложились отношения с молодым режиссером?
Кирилл: У нас с Алиной есть хороший опыт актерского дуэта, партнерства и работы с режиссерами опытными, маститыми, зарекомендовавшими себя. На мой взгляд, с молодым режиссером работа получилась более насыщенная, непредсказуемая, было немного страшновато. Мы не знаем человека и человек не знает нас, поэтому процесс взаимного познания был долгим, искали связь, язык общения. Первые репетиции строились на узнавании друг друга и материала, на подключении актерской природы. Честно скажу, от финальных репетиций я уже получаю огромное удовольствие, потому что в процессе у нас сложился контакт, и Артем уже стал совсем родным.
Алина: Меня Артем покорил в первую очередь инсценировкой, которую принес в первую нашу встречу. Для меня это яркий показатель подготовленности режиссера, он не ждет чего-то от нас, хотя мы, безусловно, предлагаем очень многое и вместе сочиняем спектакль. Артем дает эту возможность сотворчества, хотя изначально точно знал как он хочет это сделать. И с этой уверенностью он пришел к нам. Для меня его готовность к работе – это момент уважения.
Кирилл: Самое важное, наверное, то, что мы ему доверяем. Доверие, в целом, очень важно в работе, а в таком камерном, можно даже сказать интимном спектакле на двоих – тем более. Артем рисует свой мир, в который нужно войти, к которому нужно привыкнуть и принять ту ауру, которую он создает. Мы сходимся в своем темпераменте и интересе друг к другу, и поиск в процессе становится невероятно интересным. Артем человек целостный и, в хорошем смысле слова, упертый, он четко видит цель и идет к ней.
В чем заключается сложность спектакля, в котором играют всего два актера?
Алина: Камерный спектакль более сложен в плане концентрации и объема постоянного включения. В большом спектакле с большим количеством партнеров, даже если у тебя главная роль, ты все равно не все время проводишь на сцене. А здесь тебе нужно постоянно действовать.
Кирилл: У Алины очень трудная задача, она не уходит со сцены, постоянно находится в своем персонаже, и изменение ее персонажа в течении времени и ситуации происходит при зрителях. Это сложно сделать, сохраняя ту конструкцию, которую мы придумали. Моя партитура предполагает нескольких персонажей, но я все время про Алину думаю, чувствую ее, а она чувствует и ждет меня. Огромное счастье, когда на сцене ты кому-то нужен.
Алина: У Кирилла не менее сложная задача – показать четырех персонажей, каждого со своим характером, своей судьбой, за очень короткий период времени. Кирилл прав, я его очень жду, потому что без него моих изменений не будет. Это приятно, что он всегда приходит ко мне.
Кирилл: Удовольствие этой работы состоит в том, что мы с Алиной друг друга знаем очень хорошо и чувствуем друг друга как партнеры, как дуэт. За очень небольшой период времени (спектакль идет час с небольшим) твои реакции на партнера и партнера на тебя должны быть очень свежими и отличаться от того, что было до этого: твое включение и готовность к игре, к восприятию, к чувству и еще нужно помнить рисунок, который весьма кружевной и изобилующий элементами. И все это при том, что мы играем на площадке небольшого размера и достаточно аскетичным убранством. И мы из ничего, только собой делаем это пространство и меняем его, мы создаем мир вокруг себя. А без какой-то человеческой энергетической магии это невозможно.
Какими вы видите своих персонажей? Как вы себя в них чувствуете?
Алина: Артем изначально пришел с идеей, что мы будем говорить о душе, о несформировавшейся душе, о душечке, которая не стала духом, большой душой, она не выросла. Как и многие персонажи Чехова, которые не смогли вырасти. Благодаря мужчинам Душечка продлевает свое существование. Пытается их копировать, за счет них жить. Мы определили, что это мужчина-донор, мужчина-проводник, без него она – ничто, пустота. Для меня это очень интересно, это практически невозможно сыграть, но я стремлюсь к этому, это такая вертикальная цель. Необходимо постичь суть души, которая хочет наполниться. Я очень жалею эту маленькую душечку, которая в силу каких-то обстоятельств не смогла стать большой. Чехов написал ее так, чтобы у читателя и зрителя сложилось двоякое впечатление. Мне кажется она должна и раздражать тем, что она такая недалекая, и ее должно быть жалко от того, что она не в силах этого постичь. Она очень разная, и каждый зритель, в силу собственного опыта, увидит ее по-своему.
Кирилл: Мне кажется, в русской ментальности слово жалость означает еще и любовь. То есть жалеть – значит любить. И когда ты смотришь на Алину в этой роли, какая она тонкая, ранимая, хрупкая, в чем-то неудачливая, ты очень любишь то, как она преодолевает выпавшие ей страдания. Здесь очень многое зависит от органики самого артиста, и Алина умеет это делать. При ее внутреннем стержне, характере, темпераменте, она создает совершенно отличный от нее мир, играя простоту, пустоту, ничего… Это невероятно сложная задача, выйти на этот ноль, не бездействия, а очень сильного действия, которое характеризует ноль, именно в профессиональном смысле этого слова.
Алина: Нам самим очень интересно это играть. Мы придумываем что-то на первый взгляд невидимое, наш маленький мир, вхождение и выход души из оболочки. Все равно эта история – про любовь. Душечка любит каждого из этих мужчин, не потому что ветреная, просто она по-другому не может. Влюбляется сразу и, кажется, навсегда.
Кирилл: В центре истории, конечно, персонаж Алины, мои герои просто помогают эту историю раскрыть. У меня есть любимые и нелюбимые персонажи, легкие и сложные. Например, мне очень нравится Пустовалов, я просто удовольствие испытываю, когда его играю. Объяснить это невозможно, просто так происходит. А есть персонажи, которые тяжело мне даются. Все это еще и потому, что переключение с одного на другого происходит очень быстро. Моя задача – через этих персонажей акцентировать историю Душечки, чтобы ее увидели по-другому, чтобы какой-то иной смысл нашелся.
Совсем скоро спектакль увидят зрители. Каким он будет?
Алина: Работа над спектаклем еще продолжается, мы все еще находимся в состоянии поиска. Бывает, что вдруг что-то находится, чего мы раньше не видели. Какая-то символика, случайный жест – и все расцветает совсем по-другому. Как картина художника в процессе обретает цвета, так и наш спектакль оживает в работе. Прежде всего мы должны найти правильный тон в каждой сцене, а пути к этому могут быть разными.
Кирилл: На этапе формирования постановки нам очень важна зрительская реакция. С ней произойдет окончательное сложение спектакля. Но изначально заложенная пластичность в существование этих персонажей, их тонкое мироощущение безусловно останется.
Спектакль создан в рамках Молодежной программы «Школы драматического искусства» под руководством Глеба Черепанова.
