Он – простодушный и благородный наследник миллионного состояния. Она – красавица с тяжелым прошлым и букетом психологических травм. Их неудержимо тянет друг к другу, но его внимания добивается девушка из хорошей семьи, а ее преследует ослепленный страстью поклонник, который в порыве ревности способен на все. Даже на убийство.
Любовный роман? Триллер? Сериал на канале «Домашний»? Нет, речь об «Идиоте» Ф.М. Достоевского. Точнее, об одноименном спектакле Театра имени Вахтангова.
В постановке Владислава Наставшева четыре действующих лица: князь Мышкин (Константин Белошапка), Настасья Филипповна (Анна Дубровская), Парфëн Рогожин (Павел Юдин) и Аглая Епанчина (Полина Рафеева). В схематичном виде их отношения вполне можно втиснуть в узкие рамки, например, остросюжетного любовного романа. И в начале спектакля создается впечатление, что режиссер пошел по этому пути. Однако все, увы, не так просто.
Делая акцент на романтической линии, Наставшев не забывает о «проклятых вопросах». В премьере Театра имени Вахтангова сохранены и размышления князя Мышкина о вере, и сравнение его с Христом, и монолог о смертной казни, в котором отразились личные переживания Достоевского. Все это перемежается убийственным гротеском и фарсом: Настасья Филипповна вставляет выбитые Рогожиным зубы; Аглая и Мышкин кривляются под французский шансон или семенят по беговой дорожке под песни Любови Орловой; Рогожин мечется в поисках ножа, уговаривая жертву: «Ща-ща, подожди». Прорываются в постановке и инфернальные ноты: посреди сцены вдруг открывается портал в ад – как положено, с дымом и пламенем… В общем, единством жанра и стиля «Идиот» Владислава Наставшева не страдает.
Происходящее нередко кажется сном Мышкина или спектаклем, разыгранным специально для него: князь наблюдает за очередной драматической коллизией, устроившись в театральном кресле в углу авансцены. Но долго держать дистанцию он не может и через фосфоресцирующий экран пробирается внутрь, в действие. Чем и губит себя – по мнению режиссера, Мышкин перестает отличать правду от вымысла, становясь частью чужой игры, захлебываясь в чужих страстях.
Чем пристальнее вглядываешься в постановку Владислава Наставшева, тем больше убеждаешься – здесь ни слова не говорится в простоте. Однако свои намеки режиссер предпочитает не разъяснять и не развивать. Он торопливо ставит галочки напротив главных тем романа и в попытке объять необъятное спешит дальше, к новым отсылкам, символам, концепциям. Проводниками по сумбурному миру «Идиота» Театра имени Вахтангова могли бы стать актеры. Но их игра скорее вызывает очередные вопросы, чем дает ответы.
Герои Достоевского в постановке раздражающе карикатурны и примитивны. Мышкин – забитый гимназист с тонким писклявым голоском. Настасья Филипповна – роковая женщина в откровенных нарядах, с хриплым голосом и демоническим смехом. Аглая – капризная домашняя девочка с аккуратной прической и властной интонацией. Рогожин в порыве страсти завывает и рвет на груди рубаху. Впрочем, в удовольствии повизжать и покататься по полу себе не отказывает никто из персонажей спектакля. В романе герои тоже очень экспрессивны и часто играют на публику, но все же Настасья Филипповна и Аглая, Рогожин и Мышкин – не Ганя Иволгин. Даже в самые напряженные и трагические минуты они не теряют внутреннего достоинства, даже в истерическом припадке не выглядят жалкими и фальшивыми.
С каждым эпизодом «Идиот» Театра имени Вахтангова все больше отдаляется от «Идиота» Достоевского, становится все хаотичнее и непредсказуемее. На сцену выезжает игрушечный танк. Герои цитируют Пушкина и Чехова и кидают друг другу потрепанную книгу – роман Достоевского. Аглая в трико телесного цвета и алой накидке поет о «рыцаре бедном». Генерал Епанчин превращается в генерала ФСБ и звонит дочери на мобильный. Мышкину постоянно слышится шорох пера по бумаге.
Не стоит обольщаться надеждой, что арсенал режиссерских выдумок не бесконечен и эксперименты над зрителем и текстом рано или поздно закончатся. Даже в последней сцене почти четырехчасового спектакля Владислав Наставшев умудряется удивить: Рогожин закалывает Настасью Филипповну. Мышкин наблюдает за происходящим с авансцены, рядом с убийцей – Аглая. В лучших традициях леденящего кровь триллера она сначала отползает за тумбу, а потом пытается убежать. Рогожин, театрально вскинув руку, кричит ей вслед что-то о суровой российской действительности… Неожиданно. А впрочем, как же без этого? По мнению режиссера, «Идиот» – роман о России. Так что без развесистой клюквы, увы, не обойтись. Как и без русской тоски, которая окутывает зал задолго до конца спектакля.
Автор – Татьяна Ратькина
