«Двенадцатая ночь» Шекспира – чудесная комедия по всем Аристотелевским канонам. Светлая и добрая, она заставляет сочувствовать, подражает действительности, наполнена перипетиями и узнаваниями, в ней дышат народно-площадные мотивы. Шекспир не дал название комедии, сказав, что это «что угодно», и пусть зрители решат сами. Зрители «Ведогонь-театра» решили, что режиссер Павел Курочкин и команда спектакля «Двенадцатая ночь, или Что угодно» превратили театральный вечер в феерию, сумасшествие, фантасмагорию, суть которых в полной мере была раскрыта на балаганах и карнавалах средневековья и отчасти перекочевала в Ренессанс.
Спектакль начинается задолго до третьего звонка. На сцене идет подготовка к действию: актеры обмениваются репликами, рабочие сцены передвигают реквизит, кто-то играет на гитаре, а режиссер – граф Орсино (Алексей Ермаков) – наблюдает за происходящим, сверяясь с томиком Шекспира. Такой ход предлагает зрителю участие, погружает его в процесс создания спектакля, а сам спектакль делает «живым». «Ведогонь-театр» максимально приближает пьесу к зрителю, ломает стену, разделяющую сцену и зал. Нет никаких рамок, весь мир становится комедией, и публика – ее часть.
Начало спектакля ненадолго превращается в заставку фильма. Актеры, еще не ставшие своими героями, поворачиваются к экрану на сцене, на котором – поисковая система и запрос найти место действия. Так возникает Иллирия, как слово, написанное режиссером на одном из кофров для реквизита. Кофры, к слову, тоже становятся героями спектакля (художник-постановщик – Кирилл Данилов), постоянно перемещаясь, и время от времени «поглощая» и выпуская персонажей.
Каждый, кто знаком с этой комедией Великого барда, наверняка согласится, что самые яркие ее персонажи – веселая троица: сэр Эндрю, сэр Тоби и Шут. Шуты, в принципе, персонажи, достойные особого внимания. Они ломают рамки официального и адекватного, выражают особую правду, понятную только им и людям из народа, и противостоящую тем, кто власть имеет. В спектакле функции шута сильно расширены. Он – тот, кто чаще всего взаимодействует с аудиторией, покидает комедию и становится тем, кто выходит к публике для прямого и живого контакта. Шут (Егор Васильев) «заводит» Тоби (Вячеслав Семеин) и Эндрю (Илья Роговин). Если у Шекспира их можно назвать почти что ничтожествами, то в спектакле оба сэра приобретают более красочный характер, дерзость Тоби и придурковатость Эндрю выкручены максимально. Сэр Тоби в карман за словом не лезет, у него весьма изворотливый ум, он всегда готов вступить в словесную перепалку, и делает это на протяжении спектакля весьма экспрессивно.
Обуздать буйную троицу может только femme fatale Мария (Марина Бутова). В спектакле это прямо-таки роковая женщина. Весьма броский и подчеркнуто пышный костюм горничной (художник по костюмам – Янина Кремер) превращает Марию в большинстве случаев в хозяйку положения, особенно, когда она оказывается вместе с великолепной троицей. В этом квартете часто встречаются шутки на грани, однако они умело вписаны в картину, и вовсе не выглядят пошлыми. Наоборот, в эпоху Ренессанса, к которой иногда приходится отсылаться, еще оставались актуальными некоторые карнавально-площадные мотивы, их же можно найти и у Шекспира. Поэтому смелость использования таких шуток с особенной красочностью передает атмосферу балагана, когда упоминание подобных вещей в шутках означало вовсе не пошлость, а материально-телесное начало, символизирующее возрождение, силу, начало жизни, вечное обновление и незаконченный процесс становления.
В противовес гулякам и весельчакам, Мальволио Аркадия Зяблова предстает перед зрителем «пуленепробиваемым» boss security. Строгий костюм, резкие и точные движения. Персонаж, мимо которого, кажется, лишний раз не пролетит муха. Он настолько серьезный, не обладающий хитро-изворотливым мышлением и до очевидности прямолинейный, что вызывает неудержимый смех. Чтение фальшивого письма, под аккомпанемент клоунады неудержимой троицы становится одним из самых ярких моментов постановки.
В разгар веселого безумства в действие врывается «режиссер», объявляет антракт и вместе с героями, трубя в трубу и тоже становясь участником действия, уходит за кулисы. Но фактически действие не обрывается, то есть все это – одна непрерывающаяся лихая жизнь длиною в три часа. Появляется шут (который одновременно и персонаж Шекспира, и межпространственный герой), приглашающий зрителей на концерт авторской песни. Репертуар современный и хорошо всем знакомый. И антракт превращается в те самые вечера на Арбате, когда выступают уличные музыканты. Здесь можно даже «Ведьмаку заплатить чеканной монетой».
Что ж, были шутки, песни, но это не все. В спектакле есть и танцевальные номера, и дуэли, и необычный музыкальный ряд. Действие насыщено бесконечными абсурдными поворотами, выходящими за грань обычного восприятия жизни, здесь нет (в хорошем смысле) логики, она нарушается, как нарушаются барьеры жизни и сцены под напором веселого балагана. «Ведогонь-театр» предлагает наслаждаться каждой секундой, смеяться, веселиться, забывать о бытовой и серьезной реальности, которая этим спектаклем отменяется.
Автор – Анна Герасимова
