Спектакль Семёна Серзина «Я шагаю по Москве» играют в обеих столицах. Наверное потому, что герой в нём от Москвы, а настроение – от Петербурга. Спектакль поставлен по дневникам Геннадия Шпаликова – советского поэта, режиссёра и сценариста. Его фильмы знакомы многим: «Я шагаю по Москве», «Долгая счастливая жизнь», «Застава Ильича». Не все знают о его трагической судьбе: он ушёл из жизни по собственной воле в 37 лет.
Спектакль с первых минут закруживает зрителя в ностальгическом вихре: звучит песня «Бывает все на свете хорошо», и её узнаваемые аккорды вызывают в памяти вереницу воспоминаний. А вот поэт, автор этих родных всем с детства стихов, и он… только что умер. Сразу после выноса его тела в том же зале покажут кино – никто и подумать не мог, что жизнь молодого поэта так резко и рано закончится. Сам Геннадий, кажется, тоже удивлён: «Если бы мне сказали, ты умрешь через пять дней, я бы что-нибудь сделал, поговорил со всеми…».
Впрочем, к чему теперь об этом! Смерть осталась как бы позади, и ею всё не закончилось. Герой отправляется в «полёт над Москвой на небольшой высоте». Евгений Серзин – брат режиссёра и исполнитель роли Шпаликова – в буквальном смысле парит над аудиторией и рассказывает о том, что видит. Он описывает просыпающийся город, удивляется высоткам, как турист, в первый раз увидевший эти здания, говорит о людях. Его рассказ сопровождает столь же летучая и ностальгически печальная партия аккордеона виртуозного Павла Чернейкина. Можно сказать, что его аккордеон – это второй персонаж спектакля.
Благодаря этой живой, «говорящей» музыке и чуткой эмоциональности Евгения, Гена Шпаликов очень быстро становится зрителем родным. Представьте разговор с другом о самом сокровенном. О том, что на душе сейчас неспокойно, вообще о том, что творится в жизни. Шпаликов делится своими мечтами, неудачами, честно рассказывает о любви и горе. Иногда задаёт вопрос, как будто ждёт ответа, иногда же просто скажет в пустоту и промолчит.
На небольшой сцене почти нет декораций кроме ламп с проводами и ковра – всё остальное мы извлекаем из собственной памяти и советского кино. Реальность покидает нас на час. «Путешествие в обратно я бы запретил», – заявляет герой и противоречит тем самым себе и всему происходящему. Ведь этот спектакль – настоящая машина времени!
Действие динамично как Москва, по которой шагает-летает герой. Его мысли перескакивают одна на другую, помигивая, как свет ламп, с помощью которых он высвечивает подробности своей жизни. Лампы разных размеров и форм загораются и гаснут, наполняя площадку дыханием, говоря о быстроте времени и о мимолётности жизни. Речь Евгения быстра и еле уловима, линию сюжета вольно развевает полётный ветер. Вот описание улиц и мостов, вот безответная трагичная любовь, и тут же письмо родным…
То ли из своего пространства над жизнью, то ли по праву настоящего поэта, Геннадий будто видит и знает больше остальных – больше своих друзей, родных, самих зрителей. Все они (и мы) чем-то недовольны. И он эту неудовлетворенность принимать не хочет. И он, конечно, прав, и согласиться с ним легче лёгкого, но почему тогда так грустно? Может потому, что исход этой истории всем известен с самого начала?
Автор – Елизавета Кочергина
