Лето 1941 года. Слухи о зверствах нацистов доходят даже в самые отдалённые места Европы. И в одном еврейском местечке разрабатывают план экстренной эвакуации… В театре «Шалом» состоялась премьера спектакля Галины Зальцман «Поезд жизни» по сценарию к одноимённому фильму, написанному Раду Михайляну.
Подзаголовок «трагедия абсурда» идеально характеризует эту историю, в которой жители еврейской деревеньки решают сами себя «депортировать», но не в концлагерь, а в Палестину. Идею купить поезд и просто уехать предлагает юродивый Шломо (Антон Ксенев), и его идея не кажется никому сумасшедшей. Односельчане активно действуют: собирают деньги на локомотив и вагоны, находят среди своих людей с хорошим немецким, которых можно выдать за поездной конвой, сами шьют для них форму и достают документы.
В день X поезд отправляется. Время его следования становится большим отрезком жизни каждого пассажира: тут образуется любовный треугольник, пропагандируются идеи коммунизма с образованием партийной ячейки, присутствуют рассуждения о смысле существования, вере в бога, добре и зле. Но помимо машиниста-самоучки и отсутствия чёткого понимания, куда идёт этот поезд, главным осложнением в пути становится его отсутствие в расписании.
Встречи с настоящими немцами долгое время проходят благополучно благодаря искусству переговорщика, выдающего себя за нацистского майора Мордехая (Дмитрий Цурский). Ему тяжелее всех: помимо рискованных встреч с врагом, когда он постоянно находится на грани разоблачения, ему нужно поддерживать дисциплину в самом составе, где обстановка то и дело накаляется. Мордехай становится грубым и жестоким, а забывающие о реальной опасности за пределами поезда пассажиры открыто начинают называть его «нацистом».
До места назначения поезду не дойти, как бы не тешили себя этой иллюзией евреи. Нацистская машина смерти оказывается сильнее еврейской изобретательности. Не зря на протяжении всего действия поезд преследует оркестр «Гитлер» – символ настигающей его опасности. Трагический финал обыгран как сказка, в которой можно придумать светлое будущее с выжившими жителями одного отдалённого местечка.
Действие разыгрывается практически на пустой сцене на фоне декорации (художник-постановщик Семён Пастух) – бетонной стены из варшавского гетто, на которой появляются имена пассажиров поезда. Спектаклю присуща некоторая кинематографичность, достигаемая игрой света (художник по свету – Игорь Фомин) и стремительной сменой эпизодов. Постановка, длящаяся около двух часов без антракта, пролетает действительно как скорый поезд, отражая две крайности – надежду и безнадёжность.
