В Центре драматургии и режиссуры показали «Демона» по произведениям Михаила Юрьевича Лермонтова – спектакль, который Владимир Панков поставил с русскими и киргизскими актерами. Премьера состоялась в Бишкеке на сцене Государственного национального русского театра драмы им. Ч. Айтматова. Спектакль номинировали на разные премии и уже привозили в Москву. Многие говорят, что за год спектакль сильно изменился, стал еще более ярким театральным событием.
Важная часть спектакля: скрипки, контрабас, народные инструменты и барабан, а главное – сказитель-манасчи. Голос манасчи мог бы вести историю один, и было бы не оторваться.
В центре серый каменный холм. То, как камни работают в спектакле, можно считать одним из вариантов пособия по оживлению предмета на сцене, по наполнению его смыслами. Это и горный ландшафт, и пра-земля на которой люди без национальности и точной привязки ко времени. Да и не только времени. Постоянная трансформация пар: Печорин – Бэла и Тамара – Демон. Жизнь на Земле легко соседствует с жизнью вне Земли. Смертный человек становится то Демоном, то Ангелом. В спектакле каждый актер виден и каждый максимально включен. Киргизы – невероятно красивая нация с удивительно красивым языком, редко выдается возможность напомнить себе об этом. Их лица, способ существования на сцене и голос работают абсолютно магически. Два языка, две религии, две культуры. Они соединены в одно плавное русло реки, которая течет сквозь сюжеты «Демона» и «Героя нашего времени», сквозь горы и равнины, поит всех одинаково чистой водой.
Образ Ангела (Елена Пуртова), как девочки-женщины с одним оторванным крылом, сразу создает ощущение оплакивания – оплакивания человеческой души. Когда Азамат ( Ырысбай Жумаев) меняет Бэлу (Айнура Качкынбек Кызы) на коня, Ангелу, усаженному на колени русскому офицеру, закрывают лицо ладонью. Но Ангел видит не глазами, и, когда ладонь отнимают, по маленькому страдающему лицу текут слезы. Елена Пуртова существует так, что кажется возможным ее взлет, внезапное исчезновение и появление, полное ощущение нематериальности. Она как талисман спектакля, как живое скорбящее крыло. Актерский ансамбль действительно один из самых великолепных, которые мне приходилось видеть. Каждая роль психологически, пластически и акустически выстроена безупречно. Но не могу не отметить две совершенно особенные актерские работы: Марат Амираев (Демон/Печорин) и Кенжегуль Сатыбалдиева (Мать). Жаль, что нет возможности увидеть этих актеров в других спектаклях, но это точно любовь с первого взгляда.
Владимир Панков создал спектакль поэтический настолько, что все его визуальное и звуковое содержание – это перетекание-пересыпание метафор, перебирание метафорических четок. В этих четках есть бусины, обжигающие пальцы. В программке можно прочесть «Демон/Печорин», но, не смотря на то, что присутствует история Бэлы, женская роль обозначена только как Тамара. Возможно, потому, что рождается и умирает как Тамара, как дочь своего народа. И только не на долго она надевает христианский крестик, становится Бэлой, так и не принявшей, а только примерившей христианство. Азамат передает сестру как лошадь, именно так ее и укрощает Демон/Печорин. Что не мешает потом показать удивительно целомудренную сцену страсти – до изнеможения открытый диалог между мужчиной и женщиной, которые просто стоят рядом на белой простыне. И пестрый ковер работает, как завещал Станиславский, – кинул его на горку камней – и это уже дом. Морозом по спине проходит сцена с иконой. Мать выносит икону, но лик сползает, а за рамой Ангел с перебитым крылом в офицерской фуражке и накинутом кителе. Ангел, как предвестник, за которым уже судьба-Демон – Печорин. Нет спасения ни крестом, ни иконой.
Сценография и костюмы Сергея Агафонова одновременно причудливы и минималистичны как по цвету, так и по силуэту. Сочетание архаичности и изысканности. Композиторы Артем Ким и Сергей Родюков создали музыку, как канву на которой вышивается русская и киргизская речь, летают ангелы и искушают демоны.
Ритуал все чаще возвращается в театр, но не каждый режиссер способен, сохранив сакральность, наполнить его театральностью и поэзией. Живое дыхание, живые глаза и живые слезы оживляют камни. В финале убитый отец привозит своей убитой дочери белоснежные крылья, а потом катает радостную крылатую Тамару по кругу на садовой тачке. Все становятся ангелами, горы выравниваются, а миры соединяются. Владимир Панков, вместе с артистами из Бишкека и всей творческой командой, создал редкий по целостности, глубине, четкости реализации замысла, отчаянной поэтичности и красоте спектакль. Такие театральные откровения остаются в сердце щемящей тоской и радостью очень на долго.
Автор – Ольга Ковлакова
