Когда выходишь после спектакля «Аркадия» в театре С.А.Д., первым делом бежишь в ботанический сад. Бродишь среди пальм, отдыхаешь, в голове фланируют строки Фета: «Учись у них — у дуба, у березы…». Кажется, решение воплотить спектакль «Аркадия» именно здесь свидетельствует ни о чем ином, как о всеобщем балансе во Вселенной. Но легко было поэту написать: «…за сердце хватает холод лютый;/Они стоят, молчат; молчи и ты!». Нам отмолчаться не получится.
Когда образ главного героя разнится с исполнителем, иногда это может принести неожиданный результат. Например, в «Гамлете» Питера Брука. Рефлексирующего принца играет накаченный темнокожий, будучи в обществе худощавых белых. В «Аркадии» же склонного к депрессии и социопатии Гарольта играет высокий, красивый, мускулистый Кирилл Рубцов. Молчаливый, гордый, одинокий. Эдакий Марчелло Мастроянни. Но вместо душевных метаний персонажа актер играет скорее любовь к себе, а его мнимые самоубийства для привлечения внимания матери напоминают упоение своим превосходством над другими. Представьте, к вам на улице подходит Аполлон, играет на лире и говорит: «Мне так не хватает внимания». Из-за такого существования, все подобные фразы Рубцова теряют мальчишескую наивность, приобретая сексуальный окрас.
Спектакль поставлен по мотивам пьесы Колина Хиггинса «Гарольт и Мод». Главный сюжет как раз строится вокруг диалогов красавца-мужчины с 79-летней энергичной графиней Мод (Агнесса Петерсон). Но так как между актерами не возникает парадокса дружбы между юностью с тягой к смерти и старостью с тягой к жизни, лирика пьесы теряется, и их влюбленность в конце выглядит дико. Текст играется бытово. Встретились как-то атлет и бабуля. Хотя пьеса искрит странностями. Знакомство героев происходит на кладбище, потому что Гарольту нравится бывать на чужих похоронах. Но узнать про это можно лишь посмотрев фильм Хэла Эшби. Ведь в «Аркадии» на подробность почти не обратили внимания.
Композицию спектакля составляют две части – диалоги Гарольта с Мод и интермедии. Первой режиссер Владимир Киммельман не нашел пространственного решения – герои говорят в статичной мизансцене, и главная линия тягомотно течет весь отведенный ей час. Интермедии же сначала работают спектаклю в плюс. Яркий первый выход Алены Ивановой в качестве одной из невест Гарольта (их три, всех исполняет она) поднимает градус энергии, хочется смеяться, внимание снова фокусируется на сцене, ведь вырисовывается фигура, что отвечает тут за жизнь. Однако дальнейшие появления актрисы с каждым разом кажутся все более раздражающими. Персонажи-маски становятся жирными карикатурами. Непонятно для чего вставленные интермедии с залом скорее кажутся заигрыванием, нежели вовлечением в действие, и общую нелепицу порой не хочется воспринимать, лишь бы не зашла внутрь. К интермедиям еще относятся персонаж матери Гарольта (Светлана Йозефий) и священник (Сергей Савлук). Но это уже за гранью добра и зла. Маски-кричалки. Сергея особенно жалко, актер выжимает из себя роль, как воду из тряпки. Возможно, хотелось столкновения двух миров, поэтический у героев и агрессивный у масок. Но получилась серость и бред.
Хотя спектакль не без интересных моментов. В одной мизансцене Кирилл Рубцов открыл штору около зрителей, и в тьму ворвались люминесцентные лампы, за окнами открылся вид на оранжерею с прекрасными тропическими деревьями. При отличном от сюжета контексте сцена создала третий смысл: выглядело так, как будто артист открыл окно в другой мир. Казалось, вот она – Аркадия, с ее волшебством и беззаботностью. Где дышится легко, и куда стремятся поэты. И куда хочется попасть отсюда прямо сейчас. Но она там за стеклом, и скоро Рубцов закрыл Аркадию шторой.
На выходе из зала чувствуешь себя Данте. Ведь посещение театра С.А.Д. позволяет бесплатно побродить по лесам и пустыням ботанического сада, прийти в себя и надышаться чудесным воздухом. Сложно представить, что в Москве может быть такой воздух! Приходите в ботанический сад Аптекарского огорода. Дешевле, и деревья не кривляются.
Автор – Илья Голубев
