«На сцене новый перевод Шекспира! Ромео и Джульетта встречаются в подземном переходе!» — такие кликбейты могли бы высветиться на экранах у жителей современной Москвы/Вероны, спешащих в театр. Режиссер Егор Перегудов представил на сцене РАМТа новое прочтение главной романтической трагедии всех времен и народов, постаравшись уйти от историзма и приблизить сюжет к современности. Получилось мрачно, отрывисто и обреченно — но не на смерть, потерявшую сакральное значение, а на всепоглощающее одиночество, справиться с которым в итоге не удается никому.
Ожидая встретить известный сюжет, зрители в первую очередь столкнутся с еще более знакомым им зеркалом повседневности. Весь спектакль происходит в декорациях подземного перехода московского метро: в нем две лестницы и подмигивающие неоном однотипные ларьки с цветами и напитками (разве что вывеска «Книги» вызывает недоумение, которое, впрочем, быстро списывается на художественную условность). Позже один из ларьков превратится в келью священника, второй окажется балконом Джульетты, третий — пристанищем мифической королевы Мэб, сопровождающей трагедию с сочувственным вниманием, а под конец стеклянные коробки станут склепом для всех, кого по ходу действия пришлось потерять.
Цветные надписи то и дело будут сменяться то диаграммой музыкального бита, то строками Шекспира, нужными, когда героям не хватит слов. В начале спектакля начнется отсчет времени: два часа, за которые все случится (на самом деле три, но кто считает?). На лестнице с одной стороны ляжет красная дорожка, ведущая в модный клуб Капулетти, а с другой — труп веселого Меркуцио, убитого воинственным Тибальтом. Чем дальше, тем больше декорации будут раскрывать свои возможности, смешивая в единый клубок место, время, реальность и миф. Сцена развернется в нескольких измерениях, и ей, как и всей истории, станет тесно. Вот только выхода из склепа не найдется, сколько ни взывай к судьбе. В итоге погибшие герои останутся даже в выигрыше, ведь им уже не придется переживать, что после их ухода все осталось по-старому и семьи так и не помирились.
Слова в спектакле будто намеренно оторваны от действия. Нет, их говорят, мы можем следить за сюжетом и даже узнавать его заново — ведь перевод Осии Сороки совсем другой, непривычный и грубоватый, во многом больше подходящий манере шекспировской открытой сцены, чем литературные версии Бориса Пастернака или Татьяны Щепкиной-Куперник. Но текст соединяется с картинкой условно, делая невозможным искреннее воплощение героев на сцене. Ромео (Денис Фомин) неестественен в своей влюбленности; Джульетта (Анастасия Волынская) хороша в подростковой браваде, но становится неуклюжей девчонкой, когда речь заходит о больших чувствах; священник (Тарас Епифанцев) совмещает мудрые сентенции с манерами уголовника; няня (Ирина Низина) транслирует банальную бабью мудрость; Меркуцио (Михаил Шкловский) пустозвонит; Парис (Иван Юров) напыщен и двумерен; Розалина (Яна Палецкая), бывшая объектом страсти Ромео, оказывается бессловесной модной ЗОЖницей; слуга Пьетро (Дмитрий Кривощапов) веселит зрителей пантомимами и нелепым костюмом в форме сердца; родители Капулетти (Александр Гришин, Рамиля Искандер) говорят как будто из-за глухой стены… Из всех хочется верить только колдунье Мэб (Мария Рыщенкова) — альтер-эго смерти и времени, которая комментирует развитие событий и сочувствует всем, но не встает ни на чью сторону, не имея возможности предотвратить трагедию. Неумение быть искренними становится лейтмотивом спектакля, и это может оставить зрителей в недоумении: как так, ведь мы ждали пьесу о высокой любви! Но режиссер хочет поговорить не о романтике, а об одиночестве стеклянных аквариумов, и это, пожалуй, главная находка спектакля.
При намеренной внутренней шероховатости спектакль снаружи выглядит очень красиво. Помимо декораций, как всегда на высоте пластические батальные номера, от массовых драк до индивидуального сражения Ромео и Тибальта. Постановка обращена к главной целевой аудитории РАМТа — подросткам, а потому борется за их внимание блокбастерными приемами. Иногда проигрывает, и в зале то и дело зажигаются экраны телефонов — все-таки неплотный контакт с текстом и эмоциями не всегда воспринимается легко. Однако поводы для размышлений разбросаны по действию так плотно, что школьному учителю, приведшему класс в театр, останется только потянуть за ниточку — и получится дискуссия о проблемах современного общества. Сработает это только в случае, если взрослый сам готов воспринимать историю Ромео и Джульетты не только как печальную легенду о любви, но Шекспир тем и гениален, что в его произведениях веками обнаруживают новые темы.
