На сцене ДК Зуева произошёл «Несчастный Случай». Музыкант Алексей Кортнев и режиссёр Максим Виторган создали музыкально-драматический телепорт в нелепый и страшный город Лжедмитров, из которого невозможно выбраться.
По стилистике спектакль напоминает миры братьев Стругацких и совсем немного Льюиса Кэролла, а по сути удивительно похож на сжатую до предела модель России любых времён: и двадцать лет назад такое могло бы быть, и десять, и вчера. Впрочем, сам Лжедмитров — город, стоящий на мусороперерабатывающем коллайдере, — действительно застыл во времени. Он накрыт мистическим колпаком, и ни один житель не может из него уехать. За всю историю это удалось только бывшему музыканту Антону Мячикову (Алексей Кортнев), который неведомым образом выбрался и зажил скучной нормальной жизнью в столице, а о родном городе начисто забыл. И вдруг его приглашают обратно: якобы выступить на Дне города, а на самом деле чтобы выведать страшную тайну — как же сбежать из этого жуткого Лжедмитрова, коллайдер в котором скоро взорвётся.
Типичная история «попаданца» представлена как весёлый поп-рок-мюзикл с налётом антиутопии. Шаг за шагом герой постигает систему и замечает нюансы, к которым все в городе давно привыкли. Например, то, что каждый шаг жителей контролирует искусственный интеллект. Или марионеточные и карикатурные выборы мэра (Сергей Белоголовцев). Или то, что алфавит начинается с большой буквы «М», на которую есть всего два священных слова: Мэр и Мусор, а за нехорошие слова на эту букву надо раздавать пощёчины. Или, наконец, то, что каждый в городе обладает суперспособностью, которая помогает мириться с существующим порядком вещей: например, помощница мэра и бывшая любовь музыканта Мячикова Кира (Кристина Бабушкина) умеет приходить к людям во снах и утешать их, а гротескно-потрёпанный интеллигент Вергилий (Павел Мордюков) разливает из пальца коньяк.
По ходу спектакля зрители сталкиваются с игрой слов и контекстов, строчащих как пулемётная очередь. Забавности творятся из имён (например, потомственный полицейский Эдмунд Феликсович Козлов-седьмой) и аббревиатур (ЗОЖ — Закон общественной жизни), житейские шутки вставлены в песни и прозаический текст. Спектакль пронизан духом КВН, но некоторые сентенции вместо весёлого смешка вызывают смешок удивлённо-печальный. Как это «веруете в науку»? И неужели правда «жить значит забывать»? А некоторые заходы явно должны содержать триггерное предупреждение: не все носители советской культурно-исторической памяти выдержат надувную голову Берии и заводную песню «Ла-ла-ла-ла-Love-рентий».
Как будто специально спектакль сделан откровенно простым и даже немного панковским. Кажется, все договорились, что этот театр у нас про жизнь, а значит, надо быть как можно более приближенными к реальности, ломать четвёртую стену, перемешивать актёров и музыкантов в обоих амплуа и упрекать друг друга в том, что опять забыли текст.
Удивительным образом и стилистика, совмещающая вычурность с нарочитой простотой, и фабула спектакля перекликается с недавней премьерой в Мастерской Петра Фоменко «Седьмой подвиг Геракла» (спектакль Евгения Каменьковича по пьесе Михаила Рощина, вышедший с подзаголовком «Старомодная комедия»). Тот же мусор, приводящий к катастрофе, та же ложь в основе системы, такой же закрытый город с налётом мистики и та же иронично-музыкальная подача, призванная навести на глубокие мысли о современном российском обществе… Так могли шутить в восьмидесятых и даже в двухтысячных, но сегодня подобные претензии на сатиру кажутся откровенно беззубыми. Гораздо больше, чем реалии 2020 года, «Лжедмитров» отражает картину мира её создателей — пятидесятилетних артистов, уставших от безысходности. Выведенные под софиты шутки и песни — это их способ справляться с окружающей серостью и угнетающей системой. Впрочем, в России способ не самый редкий и оттого вызывающий понимающую улыбку, когда смеяться уже не хочется.
