«Ценность жизни в самой жизни» – так в один голос сказали создатели спектакля «Все тут» на пресс-конференции посвященной премьере. Именно эта фраза определяет выбор материала, на основе которого режиссер Дмитрий Крымов написал книгу памяти. С пьесой Торнтона Уайлдера «Наш городок» режиссера связывает многое: спектакль по ней, привезенный в Москву американским театром «Arena Stage» в 1975 году, Дмитрий смотрел вместе с родителями – режиссером Анатолием Эфросом и театральным критиком Натальей Крымовой. Спустя годы, режиссер Михаил Туманишвили посвятил памяти Анатолия Эфроса грузинскую версию «Нашего городка», также показанную в Москве. Воспоминания об этих постановках нашли место в новой работе Дмитрия Крымова.
«В пьесе есть места, от которых у меня перехватывает дыхание, хотя на первый взгляд ничего особенного в них нет, – говорит режиссер, – Вот, например, один из героев рассказывает о своем городе, перечисляет что в нем есть, а потом говорит: «Вы меня понимаете?». И вот от этого «вы меня понимаете» у меня сжимается горло, потому что я вижу в этом взгляд из будущего на то, что уже стало прошлым. Это очень хитрое построение пьесы. Знаете, как кошка сидит у вас на груди, мурлычет и коготками так легонько скребет, но в какой-то момент может больно оцарапать. И эта пьеса так же: вроде мурлычет, но впивается в самое сердце».
Метафорическая мурлычущая кошка в спектакле обернулась кошкой реальной: она первой выходит на покрытую пеплом сцену, критически оглядывая декорации «погорелого театра», и устремляется в зрительный зал, чтобы с кем-то пообщаться, на кого-то поглазеть, а кого-то попросить подвинуться, чтобы не загораживали удобную позицию для наблюдения за голубями (голуби тоже настоящие). Голуби – это из детства. Кто из нас не останавливался, задрав голову, видя, как в небе кружит стая, выпущенная на волю из голубятни? Память делает резкий скачок и появляется давно забытое ощущение детского восторга и полного погружения именно в этот момент жизни.
«Так же как не бывает двух одинаковых снежинок, не бывает и двух одинаковых мгновений, – говорит актриса Мария Смольникова, – Человек постоянно ведет диалог с прошлым, но повторить прошедшее невозможно, каждый миг жизни – чудо. Ценность жизни в настоящем моменте. И наш спектакль про эту ценность».
Дмитрий Крымов в своей работе собирает эти мгновения (счастливые и не очень) в единое полотно, на котором танцуют еще молодые мама и папа, поет революционные песни бабушка, дед вступает в схватку с громадной рыбиной, а грузинские актеры играют американскую пьесу на свой лад.
Одним из центральных персонажей этих воспоминаний, проходящим сквозь всю постановку становится бессменный завлит и друг Анатолия Эфроса – Нонна Михайловна Скегина, с которой, по словам режиссера, он прошел «разные этапы любви и ненависти».
Мария Смольникова виртуозно соединяет в образе Скегиной человека резкого в суждениях, несдержанного в словах и довольно комичного на вид с человеком тонко чувствующим, преданным и влюбленным в само понятие театра. Самой пронзительной (и во многом определяющей настроение постановки) сценой становятся похороны Нонны Михайловны, на которых присутствует она сама и следит, чтобы ее последняя воля (развеять прах над могилой Эфроса) была исполнена. Но только ты соберешься всплакнуть от трогательности момента, как она, глядя на то как не могут открыть урну, скажет: «Что ты там ковыряешь? Это же не консерва!».
Кажется, мгновенно Мария перевоплощается еще в одно воспоминание, на этот раз не о человеке, а о спектакле. Встреча Антона Павловича Чехова с Сонькой-Золотой ручкой была частью проекта «Своими словами», посвященной «Острову Сахалин». Гремя цепью на ноге и перемежая воровской жаргон всем известными репликами, Сонька, задрав голову, хитро поглядывает на «двусоставного» Чехова, записывающего за ней тексты своих будущих пьес.
А вот текст нового спектакля, по словам режиссера, рождался в процессе совместной работы:
«Когда начинается работа над спектаклем, для меня нет разницы моя это пьеса или Чехова, Островского. Во время репетиций что-то отпадает, а что-то остается, важно не терять направления. Для меня любой материал это отправная точка для какого-то творческого веселья, драйва, придумывания, импровизации. Это похоже на пращу, ты раскручиваешь веревку и постепенно набирается сила, в этом кружении вокруг темы. Сначала я готовлю материал дома, потом приношу всем, и мы вместе начинаем его раскручивать».
Карусель воспоминаний летит на всех парах. Смешное и грустное, поражения и победы, встречи и расставания, все, чем наполнена жизнь – вихрем проносится перед глазами. Сам Дмитрий Крымов (в исполнении Александра Овчинникова) смотрит на этот вихрь из зала, иногда выскакивая на сцену, чтобы что-то пояснить или пролить ведро слез под ноги артистам. Его ожившие воспоминания то ясно видны, то туманны, а прожитые мгновения напоминают частички пазлов из разных коробочек: подходят друг другу формой, но одну картину из них не собрать. Да это и не нужно, ведь рассказать всю свою жизнь никому не под силу. Дмитрий Крымов собрал в спектакле все самое важное, смешав самые горькие воспоминания с мгновениями абсолютного счастья.
«Когда пишешь текст к постановке, это просто черные буквы на белой бумаге, но благодаря всем (актерам, художникам) получается спектакль. И эти буквы, погруженные в ту красоту, которую создаем мы все вместе, рождают спектакль. Это мы все сделали. Мы все тут»
