«Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек…»
А.С.Пушкин
21 ноября в АртКафе Театра на Юго-Западе состоялась долгожданная премьера спектакля «Я». Отложенный из-за пандемии спектакль, наконец, обжил камерное пространство малой сцены, мотивированно вписавшись в ее загадочную андеграундную полутьму.
Пьесу нижегородца Антона Маркова поставил его земляк, нижегородец Максим Лакомкин. Оба автора осознанно коснулись близкой им темы внутреннего преодоления творческой личностью собственного несовершенства, потому что сами давно и многосторонне вошли в мир искусства. Антон – драматург, поэт и актер, Максим – актер, режиссер, писатель, художник.
Главный герой спектакля Я (Егор Кучкаров) живет, как и положено художнику, в мансарде, где-то «под крышами Парижа», а может быть, и Москвы. Пьеса Антона Маркова полна неопределенностей и обобществлений. Неважно, где все это происходит, хотя лексический набор текста и тяготеет к российской действительности. Тем не менее, место действия размыто, как и подлинное занятие протагониста. Он – Художник с большой буквы: живописец, писатель, поэт, музыкант или актёр. Человек, который идет по стезе творчества и с вулканической силой выхлопывает в мир данное ему от Бога богатство – свой талант. Степень одаренности и признания публикой также неявны, как неважны имя и возраст. Художником является тот, кто не может не творить, независимо от того, какой монетой платит ему за это жизнь.
Однажды утром Я проснулся и понял, что не писать ему уже невмочь, а писать не о чем. Завершенное и отпущенное в свободный полет произведение, оставляет за собой пустоту до тех пор, пока не начнётся работа над новым. Муки, которые испытывает во внутреннем опустошении творец, поистине адовы. Глубину этих терзаний передать способен лишь тот, кто испытывал их сам.
«Я болен сам собою» – говорит герой. Когда в тебе буйствует твоё творческое начало и не находит выхода – это больно. Боль созидания неутешима еще и потому, что однажды сотворенное, почти всегда кажется творцу несовершенным. Прийти в согласие с самим собой – вот задача посложнее творческого процесса как такового, тем более, что именно процесс – самое дивное и сладкое время для Художника. Припасть к этому источнику счастья хочется неудержимо, но сколько страхов и преград стоит на пути!
Униформой любого демиурга по умолчанию давно стала белая блуза. В белой рубашке и майке Я задумчиво бродит по своему жилищу, словно путешествует по собственному внутреннему миру, в котором мелькают и гаснут огоньки надежды и вдохновения. Внутри его мира надежда все еще не погасла, поэтому Художнику трудно догадаться, отчего его покинула муза. Пытаясь картинно умереть от кажущейся творческой несостоятельности, Я пробуждает во вселенной некие мощные потоки, которые приводят его обессиленную пустотой душу к неожиданному клеточному делению.
Внезапный блэкаут, и в комнате Я уже не один. Весь в черном, «элегантный как рояль», вьющийся, как змей-искуситель, появляется Он (Андрей Кудзин). Он представляется не сразу, предоставляя возможность догадаться, кто же это заглянул в тесную каморку. Он – это Я. Он – продолжение и антагонист Я, его альтер эго, темная сторона его души. Оказывается, Он вполне может существовать отдельно от Я и прекрасно себя чувствовать.
«Не хочешь быть самим собой, – словно говорит непрошеный гость хозяину, – узнай, каков ты на самом деле». Перед стартом устрашающей вивисекции души и сознания героя, Он по-хирургически стерильно отмывает руки, аки Понтий Пилат. Он не желает нести ответственность за то, что будет происходить с незадачливым творцом дальше.
Начинается мучительная история бурного развития конфликта Художника с самим собой. История о том, как явилась к нему и улетела вновь, видя неподготовленную почву, его Муза – Она (Алина Дмитриева). С ней у Художника явно бывали неплохие отношения. В жизни одаренного творца это бесплотное создание возникает без насильственных призываний. Малейшее принуждение, и хрупкая жительница Парнаса исчезает до лучших времен.
Вместо музы появляется Некто (Денис Шалаев). Действительно, кто он – молчаливый, оценивающий наблюдатель? Тот, кто поставит жирную точку или станет началом новой эры в жизни творца?
Черный человек с издевательским и жаждущим взглядом маньяка страшен. Однако деятельность его невероятно результативна. Медленно, шаг за шагом пробивает зеленый росток вдохновения серый нарост безнадежности в душе и уме Художника. Творец живет в особенном мире нематериальных субстанций, к коим относятся вдохновение, муза, душа, сомнение, самоедство, самокопание и много чего разнообразного, не имеющего оболочки, но порой, создающего непробиваемые границы для творчества. В попытке освобождения Я даже вступает в спор с Создателем, не желая быть медиумом, передатчиком его гениальных мыслей, стремясь к себе, к своему личному чувственному видению. Примирение придет вместе с пониманием, что Создатель требует от творца не копирования летящих из космоса сигналов, а ни много ни мало «полной гибели всерьез». Он наделяет Художника талантом, и эта монета неразменна. Таланту нужно помогать действием, которое рождается от осознания того, что в мире конечно все, кроме вселенной. Вселенная внутри творца также бесконечна, как космос. Из нее можно черпать неустанно, но попрать свой талант — преступление, не имеющее срока давности.
Как ни странно, но творческие муки являются одной из необходимых составляющих таланта. Пока Художник способен метаться и искать, он жив.
В спектакле всего четыре персонажа. Степень сложности у каждого образа своя. Если Она и Некто – герои почти земные, то Художник очевидно является жителем иных галактик. Я и Он инфернальны в своем полете сближения и удаления друг от друга. «Вьюноша летучий» в «безумии страстей» великолепно получается у Егора Кучкарова, Люцифер, если угодно Воланд – у Андрея Кудзина.
У персонажа Он, разумеется, самая благодатная почва для ведения роли, ведь что может быть насыщеннее и полнее, чем образ вопиюще отрицательный с созидательным началом внутри?
Молодой актер Андрей Кудзин – артист, как говорится, «с каскадом». В нем играет каждая жилка, в работу берется потрясающая пластика, мимика, взгляд, внутренний свет и органичная способность заполнять собой сцену – метки природного дара и мастерства.
«Нельзя закапывать свой талант, когда мы это делаем, мы плодим что-то нехорошее в мире. Этот спектакль можно было бы охарактеризовать одной знаменитой строчкой: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи… » – говорит режиссёр Максим Лакомкин.
Назвать Максима Лакомкина начинающим режиссером уже нельзя. За его плечами целый ряд постановок на малых и больших сценах. В актерском багаже имеется и встреча с пьесой «Я», в которой довелось сыграть самому еще в Нижнем Новгороде, в театре «Комедiя».
Как постановщик Максим тяготеет к мировоззренческим темам и глубине изображения. Его личностное стремление к ядру проблемы находится в спокойной гармонии с экспрессивным внешним рисунком спектакля. Господство выразительной формы, почерпнутое из сокровищницы Юго-Запада, умно и органично сливается с персональным интересом к бездонности человеческого разума и души. Это формирует самостоятельный авторский почерк в рамках авторского театра и делает работы режиссёра востребованными и желанным на легендарной сцене.
