Единственный опубликованный роман английского писателя и поэта Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» стал источником вдохновения для многих экранизаций и театральных постановок. А сам главный герой даже преодолел границы родного сюжета и появился как отдельный персонаж в нескольких других фильмах и сериалах. Так чем же так интересен Дориан Грей и почему в театре «Мюзик-Холл» его поместили даже не в мюзикл, а в спектакль с жутковатым уточнением «хоррор»?
В сизом Лондоне творит художник Бейзил Холлуорд (Александр Осинин), его последняя работа — портрет юного красавца Дориана Грея (Александр Чернышев). Бейзил сомневается, стоит ли выставлять картину на обозрение публики, ведь он вложил в нее столько нежных чувств к Дориану.
Его друг лорд Генри (Игорь Шумаев) — циничный гедонист, пропагандирующий, что все свои желания нужно обязательно воплощать, а иначе зачем вообще жить — уговаривает художника отбросить страхи и скромность и представить мистера Грея (живого и нарисованного) высшему свету Лондона. Лорд очарован Дорианом с первой минуты знакомства и становится своеобразным дьяволом на его левом плече, умело направляя юношу на сторону порока.
Романтичный и восторженный Дориан оказывается восприимчив к идеям лорда Генри, пусть и не сразу, но постепенно впитывая в себя философию физического наслаждения, свободного от оков нравственности. Душа уже не представляется Грею такой уж большой ценностью, и он легко готов обменять ее на вечную молодость и жизнь, полную сладкого греха.
От эгоистичных решений Дориана страдают близкие ему люди, которых он соблазняет, обманывает, использует и убивает духовно и физически. Чем больше крови на руках красавца, тем меньше раскаяния в его сердце, однако не всё еще оказывается потеряно, когда на его горизонте возникает любовь. Получит ли герой возмездие за свои грехи или все-таки заслужит хотя бы небольшое искупление? Это станет ясно только в финале истории.
Музыкальные композиции и танцевальные номера в спектакле гармонично перетекают от бурного необузданного веселья к грозной роковой мрачности, искусно обнажая духовную пустоту, спрятанную за мишурой сиюминутных плотских развлечений, сплетен и болтовни знатного общества.
Интересные костюмы с декорациями и видеоэффектами в серо-красной гамме добавляют действию атмосферности и погружают зрителей в викторианскую эпоху: особенно яркими получаются сцены в борделях и высшем свете. А главное место в постановке получает сам портрет Дориана Грея — красочная видеопроекция, которая, как зеркало, отражает спуск героя с нравственных высот на самое дно порока.
Получается, что «хоррор» в этом спектакле — это не просто обозначение тёмной музыкально-визуальной эстетики, а стремление показать истинный ужас безграничной и неудержимой гонки за безграничным удовольствием и её последствий. Тема острая и как нельзя актуальная для нашего общества потребления. Вот только готовы ли современные Дорианы Греи посмотреть на свои портреты без страха?
