Танец для хора «Новый обычай» стал итогом резиденции хореографа Клаудии Кастеллуччи в Доме Радио. На протяжении месяца под её руководством танцовщики компании Mòra, участники петербургской творческой лаборатории и артисты хора musicAeterna изучали древнерусское богослужебное пение и создавали внеконфессиональный ритуал, свободный от «ментального господства современного порядка вещей». В его основу должны были лечь движения, «заимствованные у дыма и ночных бурь». Но результат этого практического исследования имеет куда больше общего с лучами света, косо падающими на мраморные ступени в сокровенной тишине храма.
Два десятка танцовщиков в длинных белых одеждах, похожих одновременно на национальные костюмы стран Средиземноморья и монашеские облачения, приходят издалека и, кажется, сверху, под пение сложного, строгого плетения. Длинные рубашки, подпоясанные верёвками, одинаковые для мужчин и для женщин, закрывают максимум поверхности тел. Плиссировка на подолах вызывает ассоциации с рельефом античных колонн. Широкие рукава время от времени намекают на крылья, заставляя вспомнить о том, что ангелы бесполы.
Освобождённые от своей телесности, забывшие об индивидуализме люди водят сосредоточенные хороводы, и фиксируют позиции статуарно, и их ясные отточенные движения напоминают своей размеренностью дыхание огромного организма. И кажется, что их танец длился до и будет длиться после, поддерживая огонь в треножнике аполлонического начала, которое не даёт миру соскользнуть в пучину хаоса. Их путь безэмоционален, непрерывен и гармоничен. Даже резкие, атакующие жесты оказываются вписаны в него неотъемлемо: агрессия и дисгармония нужны человечеству, но лишь как часть сбалансированного рисунка.
Религиозная природа этого рисунка несомненна, но соотнести его с какой-то одной традицией невозможно: здесь есть и повороты корпуса с древнеегипетских фресок, и ладони, раскрытые вверх, как во время мусульманского намаза, и молитвенно сложенные руки со склонённой головой Богородицы, и индийское «намасте» перед приветствием солнцу. Вышитый по по канве православных песнопений, этот узор рождает ощущение прикосновения к вере как началу, не знающему разделения на конфессии. Но, дотянувшись до основы мировой культуры, очистив её от позднейших напластований, Кастеллуччи идёт ещё дальше. И как бы раскладывает эту основу на первоэлементы, из которых конструируется всё на свете: точка, линия, угол, круг, шаг, наклон, поворот головы, раскрытая ладонь, поднятые кисти…
Итальянский философ Джорджо Агамбен в книге «Грядущее сообщество» приводит слова некоего раввина о том, что для воцарения мира на Земле не нужно разрушать его и пересоздавать — достаточно лишь слегка передвинуть каждую вещь, найдя для неё единственно правильное положение. «Новый обычай» с его орнаментальным повторением ритуальных перводвижений с небольшими вариациями выглядит как поиск тех самых правильных положений, как попытка переконструировать мир по законам порядка и гармонии.
А финал, в котором танцовщики застывают в совсем не ангельских, а очень человеческих позах по двое и трое (рука на плече, голова к голове и так далее) звучит нотой надежды на то, что это действительно возможно. Хотя бы на миг.
