В фильме «12», вышедшем в 2007 году, Никита Михалков переосмыслил для российской действительности культовое американское кино Сидни Люмета «12 разгневанных мужчин». 14 лет спустя режиссер создал спектакль (по сути, сценическую версию-ремастер), который предъявляет зрителю не только историю о поиске правды, но и зеркало, в котором многие дискурсы выглядят на удивление стабильными.

Основой для постановки стал не оригинальный текст Реджинальда Роуза и не сценарий к фильму, а отдельная пьеса, созданная Михалковым в соавторстве с братьями Пресняковыми. Впрочем, сюжет остался неизменным: двенадцать присяжных — все мужчины — должны вынести решение по делу чеченского юноши, которого обвиняют в убийстве приемного отца, русского офицера. Здание суда на ремонте, поэтому заседатели собираются в огромном и промозглом школьном спортзале. Они хотят все быстро решить и разойтись по своим делам: актер — уехать на гастроли, продюсер телеканала — посмотреть интервью мамы, директор кладбища — встретить любимую девушку в аэропорту. Все — и даже пристав, не принимающий никаких судьбоносных решений, — уверены: это быстро закончится, виновность парня признают единогласно, а дальше хоть трава не расти. Однако один из присяжных выказывает сомнения, затем к нему присоединяется второй, третий — и результаты голосования, подкрепленные логическими и эмоциональными аргументами, начинают меняться. Каждый из двенадцати получает возможность рассказать личную историю, и в итоге незнакомцы становятся не просто известны и понятны друг другу, но и встречаются с необходимостью разделить ответственность за судьбу молодого человека — не абстрактного, а реального, который может сесть в тюрьму или оказаться в не меньшей опасности на свободе.

Разновозрастная актерская команда — Николай Бурляев, Никита Михалков, Сергей Степанченко, Сергей Радченко, Гия Перадзе, Владимир Долинский, Игорь Сергеев, Антон Нетбай, Арсений Зоннерштраль, Юрий Шипков, Александр Ведменский, Владимир Кочетков и Александр Кижаев — слаженно работает на то, чтобы со сцены прозвучал каждый: и народные артисты, и вчерашние выпускники Академии кинематографического и театрального искусства.

Связность всей палитры характеров оказывается, как ни удивительно, важнее «сольных партий». Типажи из спектакля во «внешнем мире» обитают в разных слоях действительности и обычно не пересекаются, но здесь, в условиях сценической реальности, в одном помещении собираются:

• физик-изобретатель, который болезненно пережил ненужность родной стране, но в силу обстоятельств снова научился верить в людей. Именно он становится первым, кто не голосует за априорную вину юноши, а предлагает обсудить дело;
• пожилой еврей, с наивной открытостью отбрасывающий от себя антисемитские шутки и убежденный, что все бывает, даже любовь, проходящая через лагеря;
• простоватый сотрудник метростроя, уверенный, что люди всегда могут договориться, но никак не способный угомонить сломанный будильник в своем чемодане;
• стильный и эмоциональный совладелец телеканала, выпускник Гарварда, то и дело говорящий по-английски и склонный к импульсивным решениям;
• вспыльчивый хирург-грузин, который ставит честность и профессионализм превыше всего;
• состоятельный директор кладбища, не понаслышке знающий об изнанке бизнеса и спекуляциях на чужом горе;
• артист, стремящийся всех веселить, но хранящий в душе только одно воспоминание из детства, когда это действительно ему удалось;
• тихий инженер-строитель, вскрывающий мошенническую схему, из-за которой и началось дело чеченского юноши;
• агрессивный и задиристый таксист с ультраправыми взглядами;
• робкий демократ, едва проявляющийся на людях, но устойчивый в своем мнении до последнего;
• непримечательный преподаватель;
• пожилой офицер и художник-любитель, выбранный председателем и с самого начала уверенный, что юноша невиновен;
• непутевый, но стремящийся выгадать крохи преимуществ из чего угодно, даже из разговора по чужому телефону, судебный пристав, больше похожий на школьного охранника.

Все они существуют на огромной сцене МХАТ им. Горького. Будь спектакль посвящен только личным историям, камерный формат подошел бы ему намного лучше: зрители разглядели бы нюансы трансформаций героев и испытали напряжение, доведенное до предела именно за счет непосредственной близости к ним. Однако гигантская декорация спортзала с коленчатой серебристой трубой под потолком и задником видеопроекции во всю стену намекает на иную трактовку, где «маленькие» люди в большой стране за одним столом принимают решения насчет того, что гораздо крупнее каждого из них и все же им подвластно. А бездушное табло неустанно ведет учет: минус один голос «за», плюс один голос «против».

Еще одно смешение реальностей происходит за счет слияния театра и кино. Перед артистами натянута полупрозрачная сетка экрана, на котором то и дело показывают эпизоды из чеченского детства подсудимого, а иногда и анимированные эффекты — летящие в цель ножи, искры от проводки, взмахивающую крыльями птицу. Кино отгораживает и одновременно приближает действие. Лица присяжных четко видны только тогда, когда один из них включает камеру и произносит на нее свой вердикт. Крупный план стирает контексты, оставляя перед зрителем лишь человека и его непосредственное решение. В этот момент каждый герой кажется незащищенным, но главная его угроза внутри, и это личная ответственность за свой выбор, внезапно ставшая ощутимой. Если оставить за скобками то, что происходит на сцене, и воспринимать только экран, получится страшное кино о парадоксах: ребенок посреди войны против нервничающих мужчин, вокруг которых все на самом деле благополучно, ну разве что отобрали телефоны и немного времени. И даже если слово «Чечня» значит для нас уже не то, что в 2007, то несовместимость «пузырей» — очень точно схваченная черта сегодняшнего дня.

У всего в спектакле находится пара: у клетки с юношей — клетка с роялем, у загримированных до неузнаваемости актеров — яркие крупные планы, у острых лезвий — тень живой птицы, у общей напряженности — вспышки юмора. Действительно, шутят в спектакле много, да и как иначе говорить о непростых вещах, если периодически не разряжать обстановку. Вот только мало веселого в том, что справедливое решение — это только первый шаг к бесконечной ответственности. Не может развеять тяжелый флер поражения ни мнимая свобода героя в исполнении Рамиза Кялбиева, ни зажигательный финальный танец детского ансамбля «Амцабз».

Спектакль появляется в 2021 году, но внимание режиссера не обращено ни на пандемию Covid, ни на сильно изменившуюся политическую ситуацию в России. Он стремится к универсальности сюжета и смыслов. Работа Михалкова все еще об ответственности, которую каждый несет за свои слова и действия — особенно в ситуации, когда от него действительно что-то зависит. И это, похоже, правда вечная тема.

URL List