В современном обществе существует парадокс, при котором научные достижения превосходят нашу способность понимать и контролировать их процесс и результат. Сталкиваясь с этическими дилеммами, связанными, например, с искусственным интеллектом, генетическими манипуляциями и другими прорывами в разных направлениях, мало кто задумывается о потенциальных последствиях неконтролируемых научных исследований. Именно об этом предлагает поразмыслить режиссер Алексей Дубровский, поставивший в Малом театре спектакль «Физики».
«В гостиной заметно опустевшей виллы обычно проводят время трое пациентов, случайно оказавшихся физиками, нет, все же не совсем случайно, ибо здесь придерживаются гуманных принципов и селят вместе только людей, близких друг другу по духу. Эти трое живут своей жизнью, каждый замкнут в пространство своего воображаемого мира, вместе они лишь принимают пищу в гостиной, иногда беседуют о своей науке или же молча сидят, уставившись в пустоту, безобидные, симпатичные и милые психопаты, сговорчивые, послушные и непритязательные…»
Швейцарский драматург Фридрих Дюрренматт предельно детально описал место действия пьесы, практически оставив инструкцию для сценографа. В Малом театре с уважением отнеслись к его пожеланиям, художник-постановщик Мария Утробина создала уютный, немного старомодный мир, в духе детективов Агаты Кристи. Теплый свет, ковры и дерево, кожаные кресла и охотничьи трофеи на стенах – здесь точно должно что-то произойти. Комедийная (по утверждению автора) история, собственно, и начинается с убийства…
Вышеупомянутые пациенты психиатрического санатория «Вишневый сад» действительно физики, правда у каждого из них есть еще одна роль. Герберт Георг Бойтлер считает себя Ньютоном, ходит в камзоле и парике и прячет под лестницей коньяк. Эрнст Генрих Эрнести перенял привычки своего кумира – Энштейна, редко причесывается и изводит всех игрой на скрипке. Иоганн Вильгельм Мебиус от своей личности не отказался, однако регулярно ведет беседы с царем Соломоном, обсуждая с ним мировые проблемы. Вроде бы вполне мирные люди, но однажды они начинают убивать своих сиделок.
Как и любую хорошую пьесу, «Физиков» Дюрренматта сложно отнести к какому-то конкретному жанру – в ней сплетаются и шутовство, и трагедия, и философская мысль, и лирика. Сценическая визуализация многократно усиливает эффект многомерности, в первую очередь благодаря актерам. Режиссуру Алексея Дубровского можно представить как концентрические круги (в этой истории невозможно отвлечься от научных ассоциаций). Внешний круг – комедийный, даже можно сказать гротескный – люди, не имеющие отношения ни к физике, ни к психиатрии. Это полицейские, которым предстоит разбираться с убийствами в санатории (в роли инспектора Фосса в состав Владимир Носик и Василий Зотов).
Следующий круг – ближе к центральной идее и главной мысли, здесь ирония приправлена трагической горчинкой. Бывшая жена Мебиуса (Анастасия Дубровская) и ее новый муж-миссионер (Константин Юдаев) пришли попрощаться перед отбытием в дальние края. Откровенно комичные образы не могут никого обмануть, вопрос «каково это – жить с гением» буквально пропитывает каждую фразу, и зритель, морщась от кричащей во всех смыслах фигуры Лины Розе, тем не менее сочувствует и жалеет несчастную женщину, угодившую волею судьбы в столь далекий, непривычный и непонятный для нее мир.
В круге третьем обитают уже трагические фигуры, чей маскарад нелеп и непрочен, а истинные намерения торчат из всех швов, как в плохо сшитом сюртуке. Александр Клюквин в роли Ньютона, Владимир Дубровский в роли Эйнштейна и Ирина Леонова в роли доктора Матильды фон Цанд олицетворяют собой персонажей резко отрицательных, не лишенных, однако, некоего злодейского обаяния, легкой сумасшедшинки, а главное – Идеи (именно так, с большой буквы), на пути к которой они не хотят видеть никаких препятствий.
И, наконец, в центре вселенной спектакля, один против всех, пытается сохранить остатки разума и человечности Иоганн Вильгельм Мебиус. Никите Панфилову досталась роль человека, разрывающегося между собственной гениальностью и ответственностью перед целым миром. Многогранность и многожанровость роли дает актеру возможность раскрыть в своем персонаже огромное количество нюансов и переживаний. Ловко лавируя между состояниями души он предстает перед зрителем и «талантливым сумасшедшим», и «безумным влюбленным», и обреченным гением.
«Для меня это – единственный шанс сохранить мои открытия в тайне. Только в сумасшедшем доме мы еще остаемся свободными. Только в сумасшедшем доме мы еще можем спокойно думать. На свободе наши мысли приобретают взрывную силу» – в этих словах Мебиуса заключен весь ужас мироустройства, бросающий вызов зрительскому восприятию реальности, истины и ответственности. Трагическая комедия (или комическая трагедия) в Малом театре – не просто способ хорошо провести вечер, но побуждение к размышлению о наших решениях, поступках и их последствиях.
