23 сентября на широкий экран вышел новый фильм мэтра российского кино Глеба Панфилова «Иван Денисович». 13 августа состоялась мировая премьера картины на кинофестивале в Локарно, где исполнитель главной роли Филипп Янковский получил приз международных независимых кинокритиков.
Когда режиссеру предложили поставить фильм к 100-летию писателя Александра Солженицына, он обратился к рассказу «Один день Ивана Денисовича» – первому опубликованному произведению будущего нобелевского лауреата, принесшему ему мировую известность. Сценарий Глеб Панфилов, по обыкновению, написал сам, адаптируя прекрасную описательную прозу без драматургического нажима к условиям кинематографической концепции. Получилась самобытная, самостоятельная работа «по мотивам», бережно сохранившая сюжетную основу рассказа, но акцентированная на внутренних нюансах пути героя через преодоление внешнего к самому себе.
Рядовой солдат Иван Шухов (Филипп Янковский), бравый и ясноглазый, в самом начале войны попадает в немецкий плен вместе со своим боевым расчетом. Только ему и его товарищу удается убежать из плена и дойти до своих, где их молниеносно настигает карающая десница советского отечества. 10 лет лагеря по политической статье получают оба героических защитника столицы, несмотря на свои заслуги и великую нужду в военной рабочей силе.
Фильм рассказывает об одном из последних десяти дней, которые остались Ивану Шухову до освобождения – счастливом дне начала отсчета до свободы.
Призрачным светом пока неявной, но уже ощутимой свободы наполнены кадры лагерной жизни. Заключенных посылают возводить завод для космической промышленности. Страна рвется в космос, и несовместимость этих глобальных фантастических устремлений с все еще существующим ГУЛАГом становится какой-то особенно очевидной. Сталин еще жив, но война закончилась и начинается строительство не просто мирной жизни, а большого будущего. Система пока работает, но невидимый ветер перемен уже позволяет надсмотрщикам смотреть на зэков другими глазами, а самим заключенным предполагать, что присужденные им сроки могут претерпеть изменения.
Огромность надежд и свершений обычно затеняет «муравьиную» жизнь тех, кто их осуществляет. Таким «рабочим муравьем» провел в лагере десять лет заключенный Иван Шухов. Выдающаяся работа Филиппа Янковского стала стрежнем успеха картины. Лицо заключенного Щ-854 весь день светится робкой и неуверенной, но счастливой улыбкой.
«Глеб Анатольевич поставил мне задачу сыграть улыбку через боль» – рассказывает актер. Не улыбаться Иван Шухов не может. В первый день его последней декады в лагере вместилось так много различных по эмоциональному наполнению событий, что через них прошло как будто все десятилетие заключения. Скоро желанная свобода, но Шухов готов скорее поверить в коварство системы, чем в действительное освобождение, ведь Родина уже предала его однажды. Письмо от любимой дочери, выросшей без отца, вызывает радость и тревогу. Теперь герою еще больше нужно скорее попасть домой, чтобы удержать дочь от неверного шага. Главной целью дня становится искреннее стремление быть идеальным зэком и работником, чтобы не споткнуться, не совершить трагической ошибки, за которую могут продлить срок.
Жизнь в лагере научила оглядке, согнула спину, сделала походку мелкой, спешащей, будто заискивающей, взгляд непрямым. Вся сердечная боль и правда души сконцентрировались внутри, и изливаются в невидимых слезах. Не показать, не выдать себя и не подвести тех, кто готов помочь – в этом задача заключенного солдата, чье счастье так близко и так хрупко.
Фильмы классика советской и российской кинематографии Глеба Панфилова отличаются цельностью, собранностью и внутренним масштабом смысла, скрытого за реалистичной красотой кадрового рисунка. В подцензурное время такой стиль был почти идеальным: в нем органично сочетались возможность откровенного высказывания и шанс прокатной жизни для картины. Новую работу режиссер насыщает вечностью: он обращается к мотивам библейских чудес. Жизнь человека с Богом и жизнь Бога в человеке становятся главной опорой души и единственной перспективой на выживание и сохранение своей сущности.
Камера Михаила Аграновича следует за режиссерской мыслью. Первые кадры фильма поражают праздничной, почти рождественской красой панорамы маленького лагеря в казахстанской степи. Кажется, божественное провидение парит над обителью политзаключенных, над несправедливостью и лишениями, которым подверглись неправедно обвиненные.
Символичный образ одинокого дерева на сумеречном горизонте заснеженного поля, через которое бредет пилигримка-странница, мать и Матерь (Инна Чурикова) и гонят на работы зэков, напротив, представлен в тонах серых, как утлая жизнь потопленной в ГУЛАГе страны-победительницы.
Простор и воздух ощутимы в кадрах строительства завода. Божественная сила проникает и туда: в обыденное, в реальное, повседневное, в каждый момент отчаяния. Она приближается к герою с такой явственностью, что он не просто верит, он существует в этом всевышнем укрытии и черпает из него. Вероятно поэтому последний кадр картины уже даже не пытается тяготеть к символике, он откровенен и прост. И хотя истинное будущее зэка Щ-854 еще неясно, душа за него уже спокойна.
После десятилетнего творческого молчания, как будто слегка растерянного, будто бы конечного, из реалистичной прозы Александра Солженицына Глеб Панфилов делает фильм-притчу, достойный его мастерства. Этой уверенной, крепкой работой мастер словно проясняет свою позицию: ему никуда не нужно спешить, нет необходимости суетиться и разбрасываться. Он полон сил и давно заслужил право снимать то, от чего беспокоится душа и тогда, когда хочется сказать.
