Спектакль Новосибирского театра «Старый дом» «Петерс» имеет в основе одноимённый рассказ Татьяны Толстой. У режиссёра Андрея Прикотенко получилась фантастическая история обыкновенной жизни библиотекаря Петерса (Анатолий Григорьев). Мамаша и папаша сбросили воспитание маленького Петерса на бабушку, которая стала главным авторитетом и учителем в его жизни. Бабушка учила его вести себя скромно и тихо, чтобы он не мешал её посиделкам со старушками-подружками, не разрешала ему гулять со сверстниками, пыталась учить его немецкому. Она воспитала внука «под себя», подавила в нём всякое проявление самостоятельности и в целом никак не подготовила к реальному миру. Поэтому всю жизнь он провёл практически во сне, так и не сумев выбраться в яркий реальный мир.
Через сценографию в спектакле визуализируется чеховский тип «человека в футляре»: на сцене выстроена коробка из трёх тканных стен, за пределы которых Петерс не выходит. Он так же, как и чеховский Беликов, живёт в скорлупе, в своём маленьком, ограниченном мирке, не имея сил и воли выбраться из него. Петерса не хватает даже на то, чтобы рассказывать про свою жизнь самому, за него это делает третье лицо, Повествователь (Тимофей Мамлин). И хотя его история полна иронии и тонкого юмора, в мире Петерса практически нет места веселью. Потому-то всё действие и сопровождает негромкая, хрустальная музыка, обычно печальная, но иногда тревожная и пугающая.
С самой первой сцены, когда Петерс приходит в студию фэшн-фотографа, чтобы (очень) заблаговременно сделать себе фото на могильный памятник, становится очевидна отпечатавшееся на его лице вековое уныние. Безропотно ожидая своей очереди, он сидит на студийном стуле спокойный, как камень, шевеля только головой и глазами. В этом своеобразном прологе к действию Петерс одет в плащ невнятного тёмного цвета, синюю фуражечку и огромные очки. Как только Повествователь вступает в свои права и начинает вести зрителей по жизни главного героя, с Петерса одним рывком срывается вся одежда. И перед нами раскрывается его нагота — с накладным пузом и жировыми складками. Петерс меняет одежду в соответствии с этапами жизни: жёлтая куртка и мохнатая шапка в детстве; аляповатая рубашка и вязаный жилет с растянутыми на животе оленями — в молодости, безликий кардиган и мышиного цвета брюки — в зрелости. Жаль только, что если не развитие, то хотя бы какое-то изменение героя в спектакле показано этим единственным способом.
Петерс наглухо закрыт от мира: он скован, малоподвижен и немногословен, его голос рождается где-то у зубов, будто воздух не способен расправить его лёгкие для глубоко звучания. Лишь несколько раз Петерс делает попытки выйти из сомнамбулического существования и стандартной позы «руки по швам, шея втянута в сутулые плечи». Две из них связаны с празднованием Нового года, отчего эти попытки звучат практически как «новогодние обещания» себе новой жизни: первая — на детской ёлке, вторая — на корпоративе с коллегами. На ёлке Петерс знакомится с девочкой с бородавками, но ей быстро наскучивает играть с ним, и их дружба кончается, не успев начаться. От расстройства Петерс буйно катается на полу. А на новогоднем корпоративе он пытается изобразить веселье и исполняет корявые и неловкие танцы. Ещё одну попытку побороть скованность он делает в стрип-клубе, где от переизбытка эмоций залезает на пилон и крутится на нём, как королева танцпола. Но всякий раз паутина сна, в которую он попал в раннем детстве, оказывается сильнее всякого его желания.
Повествователь — полная противоположность главного героя. В своём первом появлении на сцене он предстаёт тем самым фэшн-фотографом, к которому Петерс приходит делать могильное фото. И с юмором и энтузиазмом кружит, пытаясь найти «рабочую сторону» лица героя (безуспешно). Движения Повествователя раскованны, он дружит с реальным миром и способен обмениваться с ним творческой энергией. Его манеру говорить, видимо, видимо, определяет его принадлежность к элитарному миру глянца. Большинство гласных он проглатывает, а оставшиеся выквакивает сухим голосом — получается немного прыгающая, с долей высокомерия, неприятная интонация. Не всегда, правда, творческая энергия артиста и его персонажа раскрываются в полной мере. Их особенно не хватает в больших монологах, когда герой/артист забывает, что можно шевелиться, и в позе истукана наматывает круги по словесным лабиринтам.
Остальных персонажей: бабушку Петерса и её подруг, девочку с бородавками, девушек-коллег, первую любовь Петерса, проституток, пожилую учительницу немецкого языка и монстров из ночных кошмаров играют четыре артистки: Лариса Чернобаева, Софья Васильева, Альбина Лозовая, Наталья Серкова. Режиссёр не даёт слов ни одной из женщин, между ними будто нет границ, актрисы просто по очереди меняют героинь, как маски на карнавале. И сливаются в единый символ: «женщины в жизни Петерса», которые были к нему равнодушны, не воспринимали его всерьёз, поиграли с ним или посмеялись над ним и ушли от него. Не случайно они же по ночам оборачиваются в черных монстров и чудовищ безобразных форм, которые не поют, а визжат Петерсу колыбельные, мучают и связывают его капроном. Примечательно также, что режиссёр никак не показал жену Петерса: видимо, герой настолько случайно женился на ней, что эта женщина ни на грамм не повлияла на его жизнь, а потому и не заслужила воплощения на сцене.
Зато бабушку главного героя изображают не только девушки, но и Повествователь (он же фотограф и даже любимая игрушка-зайчик Петерса, заменяющая ему друзей на протяжении всей жизни). Для изображения заячьих ушей Повествователь надевает капроновые колготки на голову. Позже эти же колготки Повествователь натягивает на всё лицо, как воры в дешёвых криминальных фильмах (возможно, так режиссёр даёт тонкий намёк на то, что жизнь у Петерса украли). Сумма функций всех этих образов складывается в то, что Повествователь по своей сути становится провидением, высшей силой, управляющей жизнью Петерса. В финале по всей сцене-коробке вокруг съёженной фигуры главного героя растягивают паутину из капроновых колготок… Материал для этой метафоры выбран настолько же несуразный и нелепый, как и вся несчастная жизнь Петерса. И выбраться из этой паутины герою удаётся только одним путём: открыть окно, вдохнуть весеннего воздуха, снять накладной живот и навсегда перешагнуть порог своей коробочки.
Автор: Анастасия Воронкова
