«Я не хочу тебя больше видеть!..» – вопит Марлен. Только что перед ней захлопнул дверь человек, которого она не только чудаковато назвала своим «кармическим братом», но и по-настоящему любила. Марлен – эпизодическая роль в спектакле Театра Антона Чехова «Ужин с дураком». Индийская бинди на лбу, нарисованные кукольные брови и торчащий в виде антенны пучок волос – такую героиню нескоро забудешь. Любовь Тихомирова играет увлечённо несмотря на то, что образ «спиритуалистки» достаточно прямолинейный. В финале с Марлен случается своего рода катарсис.
В творчестве актрисы множество центральных и эпизодических ролей не только в театре, но и в кино. Тихомирова никогда не остаётся незамеченной: яркая, эмоциональная, харизматичная, открытая. Но что скрывается за красивыми глазами и широкой улыбкой?
Расскажите, какое место в Вашем творчестве отведено Театру Антона Чехова?
О! Это большой и важный роман в моей жизни (смеётся). Как говорила Ф. Раневская: «У меня с разными театрами были романы, но ни с одним не получила удовольствия». А вот я получаю удовольствие от романа с Театром Антона Чехова. Конечно, до этого был «Сатирикон» и театр им. Е. Вахтангова, где я тоже творчески реализовалась. Я с детства была нацелена только на театр. Это желание видимо так пронзило Вселенную, что в моей жизни театр превалирует над кино. Почти 30 лет не расстаюсь с ним и это большое счастье! Очень важно для артиста находиться в состоянии театрального тренинга. Восемь лет я отдала «Сатирикону», но в какой-то момент решила, что необходимо переходить на новый уровень. Честно говоря, хотелось вообще уйти из «труппного театра». И как только произошёл этот самый уход в никуда, сразу поступило приглашение от Театра Антона Чехова сыграть Сюзетту в спектакле «Всё как у людей». Это было великое счастье! Те требования, которые Леонид Трушкин ставит перед режиссурой и вообще актёрской игрой – мне близки и интересны. Около 15 лет мы играем этот спектакль, я выходила на одну сцену с Геннадием Хазановым.
За что Вы особенно цените своих партнёров в этом театре?
Леонид Григорьевич приветствует, когда в его спектаклях заняты одни и те же актёры. Их можно назвать «антрепризной труппой». Здесь всегда наговоришься о театре, о премьерах, актёрской игре, обсудишь спектакли – это то, чего давно нет в других коллективах. Люди не остыли к глубинному восприятию искусства и это здорово. Геннадий Викторович с Леонидом Григорьевичем как начнут что-то рассказывать, ты сидишь, уши развесишь и с удовольствием слушаешь… Это так интересно! Только успевай за ними записывать мемуары.
Комедии Леонида Трушкина живут десятилетиями. На Ваш взгляд, в чём секрет их долговечности?
А вот в том и секрет, что режиссёр постоянно держит своё «дитя-спектакль» за руку и напоминает, куда он должен двигаться. Конечно, спектакль самостоятелен, но нельзя отпускать артистов, это приводит к выпадению из первичного рисунка. Леонид Григорьевич держит всё под жёстким контролем, в начале сезона прогоны, пересматривает спектакли, после окончания – подходит, комментирует, делает замечания. Есть чёткая форма, в которой ты существуешь. Это потрясающе!
Спектакль «Всё как у людей» – искромётный, лёгкий, динамичный. Репетиции тоже проходили в такой атмосфере?
Я вводилась в спектакль за 2-3 репетиции, а изначально роль Сюзетты играла Инга Оболдина. «Всё как у людей» шёл лет шесть до меня, а «Ужин с дураком» вообще лет десять. Тогдашний завтруппой видела меня в «Сатириконе» и предложила попробовать. Я пришла на репетицию, Леонид Григорьевич сказал: «Учите!» В свободном режиме стала «учить». Потом срочно, буквально послезавтра, нужно было играть. Перед спектаклем прошла большая репетиция, после которой я сразу вошла в эту работу. И точно также я влетела в спектакль «Ужин с дураком», но здесь было проще, потому что роль небольшая. Очень хорошо, что Леонид Григорьевич не разрешает нам уходить в свободное плавание, мы работаем в строгом рисунке.
Ваша Марлен в «Ужине с дураком» чудная, импульсивная, смешная, но вместе с тем, она образец человека, способного ради любви на всё. В жизни настоящая любовь всегда требует жертвенности?
О, да! Может быть, я какая-то неправильная, старой закалки, но в своей жизни я жертвовала очень много ради любви. Тратила силу, энергию, сердечные мышцы сокращались очень активно, но я не представляю, как может быть по-другому. Любовь – это то, что пронзает всё твоё существо и меняет на время сознание, дыхание, размеренный образ жизни. Иначе быть не может. Так или иначе, но ты пытаешься сойтись с миром другого человека, и чтобы гармонизировать ваши миры, нужно идти на уступки и жертвы. Это в случае настоящих чувств… Марлен всё-таки использовали. А может быть она сама много чего выдумала, как часто делают женщины. Марлен фантазёрка, творческая личность, писательница. В какой-то момент её иллюзии разбились, а это всегда больно и грустно. Ничего нового, всё старо, как мир… Вообще, мне кажется, это проблема всех наших горестей – строим какой-то образ в воображении, некие идеальные отношения, модель семьи, а в итоге всё оказывается не так. Если бы мы реально старались жить одним днём, было бы легче. Но не можем, у человека должна быть мечта. Всё неоднозначно в историях любви… Марлен смогла сыграть решающую роль в спектакле, разоблачив героя и выведя его на чистую воду. Отчасти она тоже тот самый «дурак», которого приглашали на ужин.
Вы часто в жизни встречаете таких «дураков», как Франсуа и Марлен: наивных, открытых, беззлобных, искренних, честных?
Они – вымершие динозавры… Таких «небесных одуванчиков» очень мало, они выделяются. Может быть, я их не встречала никогда, а может они и не существуют. Но кто сказал, что мы не «дураки»?! Думаю, «дурак-Франсуа» – это наш внутренний ребёнок, который живёт внутри каждого человека. Просто мы его не выпускаем наружу, а в спектакле он показан в своём первичном состоянии.
Оглядываясь в прошлое, скажите, какая из сыгранных ролей для Вас оказалась самой сложной?
В спектакле «Двор без качелей» (в Театре-лаборатории «АЛЬТЕР ЭГО», – прим., ред.) по пьесе современного автора Елены Логиновой рассказаны три разные новеллы про одну душу. Истории женщин: одна домохозяйка, вторая – актриса в забвении, а третья – врач, которая жертвует собой, но её саму никто не любит. В финале домохозяйка вываливается из окна и попадает туда, где распределяют и судят до попадания в рай или ад. И вот там разбирается её жизнь по косточкам и оказывается, что в каждой женщине жила одна душа, которой давали много шансов обрести счастье. И теперь вопрос: дадут ей снова этот шанс или нет? В первой новелле я играла актрису, это был почти моноспектакль минут на сорок. Героиня переодевается в Мерлин Монро, разыгрывает историю с ядом. Стихи Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского – вся чтецкая часть исполнялась под живой аккомпанемент. С нами работал мультимузыкант Элизбар, он играл на кельтской арфе, дудуках, флейтах, хангах. Это было так круто – поэзия, смешенная с драмой! И вот первая часть с монологами, самоубийством героини давалась мне очень тяжело. С режиссёром Пати Махачевой мы репетировали почти полгода. Второй спектакль, где роль тоже была непростой для меня, это мюзикл «Хищники» по повести А. Чехова «Драма на охоте». Мой первый педагог по актёрскому мастерству, петербургский режиссёр Валерий Владимиров написал либретто по мотивам, пригласил меня сыграть роль цыганки Тины. У нас получился потрясающий мюзикл, где мне пришлось впервые петь наравне с профессионалами. Тогда я активно взялась за уроки вокала. Вопреки сложившимся представлениям о том, какой разбитной должна быть цыганка, моя – кладезь мудрости. Быть такой сдержанной при моём темпераменте крайне сложно (смеётся). Для меня эта роль очень дорога и любима!
У Вас много харизматичных и энергозатратных ролей. Как восполняете силы?
Помогает сон. Но я такой человек, что мне главное переключаться на что-то другое. Актёры часто на гастролях устают, а я отдыхаю. Сменила обстановку, выключилась из «московской розетки», подключилась к другой. Ничего нового я не скажу – сон и частично природотерапия, для меня этого вполне достаточно.
От каких ролей Вы отказываетесь?
Когда-то в нашей студенческой бытности, кто-то сказал, что от ролей отказываться нельзя, берите всё, что дают. Эта актёрская жадность живёт и во мне.
Вы зачастую остаётесь довольны своей работой на сцене или в Вас живёт самоед?
Я – самоед! Очень редко, когда остаюсь довольна собой. Наверное, это хорошо. Но, конечно, бывают моменты, когда понимаешь – всё сошлось.
Кто Ваш самый строгий критик?
Не буду оригинальной, сказав, что мама. Есть мои друзья, педагоги и режиссёры, с которыми мы прошли большой творческий путь и мнение которых для меня ценно. Оно не всегда бывает приятным, но это очень полезно. Я люблю приглашать на премьеры людей совершенно из разных сфер: врачей, педагогов, коллег. Это помогает понять, как то или другое откликается в них.
Какая главная цель стоит перед Вашим детищем – театром-студией «Душевный»?
Я пытаюсь в наших детях, умирающих в телефонах, возрождать дух творчества. С самого маленького возраста прошу их сочинять, подключать воображение. Конечно, малышам проще играть, но чем старше ребёнок становится, тем ему сложнее непредвзято фантазировать. Я строго слежу за живым духом творчества внутри них. Из-за того, что современный ребёнок постоянно смотрит в экран телефона, у него нарушается ассоциативное и образное мышление, он перестаёт генерировать новые идеи, на все вопросы находит ответы в Интернете. Моя главная задача их расшевелить, заставить «буравить» свой мозг и это удаётся. Я вижу, как дети 10-11 лет легко импровизируют на сцене и понимаю, что мы на верном пути. Импровизацию почти нигде не развивают. Я научилась этому в передаче «Слава Богу, ты пришёл!» Как режиссёр берусь за какой-то материал, часовую пьесу, например, и мы её доращиваем до 2-х часов благодаря совместным этюдам. Дети совершенно по-другому начинают проявляться.
Как в Вашу жизнь вошла сфера благотворительности?
Мне кажется, для этого должно быть определённое состояние души. Этому не нужно учиться, это не должно быть какой-то заслугой или подвигом, это само собой разумеющееся. Когда кто-то удивлённо отмечает, что мы кому-то помогли, я со своей стороны не вижу в этом ничего особенного. Да, мы тратим силы, эмоции, дорогое время, но это норма. Вселенная нам даёт какие-то вещи за так, почему бы и нам не дать в ответ что-то тому, кто в этом остро нуждается. Это круто!
Каким личным поступком Вы гордитесь больше всего?
Рождение ребёнка – это поступок?! Не поступок… Я думаю, что поступок – это всё-таки вынести человека из пожара, спасти чужую жизнь. У меня личный критерий очень завышен, поэтому я не могу в своей мелкой жизни найти что-то равное этому.
Каким был Новый год в Вашем детстве? Самое яркое воспоминание?
Глобус под ёлкой! Бабушка с дедушкой принесли мне советский глобус и спрятали под ёлкой. А я так хотела именно такой глобус и вдруг вижу его! Было столько восторга! Новый год всегда отмечали дома. Это сейчас все куда-то уезжают, где-бы отметить, как-бы ещё изощриться. Культ отмечания дома постепенно исчезает и становится скучно. Мандарины, оливье, «Ирония судьбы» – это чудо!
Какой подарок Вы бы хотели получить от Деда Мороза в Новом 2022 году?
Я хочу театр! У нас три филиала в Москве, но нет своего помещения. А мне кажется – то, что мы делаем очень полезно и важно. Самая большая моя детская мечта – построить «Дом дружбы», где можно было, объединившись со своими близкими людьми, друзьями, единомышленниками, приумножать в мире добро. Недавно поняла, что театр «Душевный» – это и есть такой дом. Мы не готовим детей исключительно к актёрской профессии, мы даём им полноценное творческое развитие, особенно тем, кто вообще не собирается связывать свою жизнь со сценой. Будь моя воля, ввела бы актёрское мастерство в школьную программу наравне с математикой и литературой. К нам мамы приводят подростков и просят помочь избавить ребёнка от внутренних комплексов и зажимов. А этого можно было бы избежать ещё в раннем детстве. Дедушка Мороз, подари нам театр, и мы сделаем мир чуточку лучше!
