В Театре на Таганке снова звучит «Быть или не быть?» – не как риторика, а как острое, почти интимное признание. Это не реставрация легенды, это её переосмысление. Спустя почти полвека после культового спектакля Юрия Любимова, новый «Гамлет» заговорил другим голосом, но о том же – о жизни, выборе, человеке.
На сцене – не принц в чёрном, а обычный парень, пришедший из зала. Как когда-то Высоцкий, он появляется среди зрителей – не героем, а живым человеком, взволнованным и уязвимым. Постановка Мурата Абулкатинова – это откровенный разговор с прошлым спектаклем, с традицией и даже с самим Шекспиром. Даже в сценографии чувствуется диалог поколений: старое и новое здесь не спорят, а вслушиваются друг в друга (художник – Софья Шнырёва).
«Мы подходили от монолога “быть или не быть”… Если ты живой человек, мне кажется, любой живой человек на этот вопрос отвечает однозначно», – говорит режиссёр. И действительно, герой не декламирует, не позирует. Он живёт. Не в эпической истории о предательстве и отмщении, а в болезненном внутреннем поиске – как сохранить себя и остаться человеком. Новый Гамлет не мстит. Он выбирает любовь. Не потому что слаб, а потому что слишком хорошо понимает цену боли.
Это первая большая роль Сергея Кирпичёнка, выпускника ГИТИСа 2022 года (мастерская О. Л. Кудряшова), и она получилась по-настоящему честной. Его Гамлет – не книжный и не романтический, а современный молодой человек, для которого война – не подвиг, а катастрофа.
«Наш Гамлет выбирает путь пацифиста… для которого одна единственная жизнь дороже любых идей», – объясняет актёр. И, возможно, этот выбор и есть самая важная современная интонация спектакля. Не разрушать – беречь. Не отомстить – простить. Или хотя бы не убить.
Шекспир здесь – не догма, а вдохновение. Текст переработан драматургом Никой Ратмановой, и актёры вместе с режиссёром не просто выучили роли, они их придумали. Многие сцены рождались прямо в репетиционном зале. В роли Клавдия – Анатолий Григорьев. Его герой сложен и противоречив: он боится, страдает, и в какой-то момент становится почти жалким, но именно это делает его живым. «Когда из уха кровь – это приснился кошмар… я просыпаюсь и думаю: о, всё, сцена решена», – делится он. Клавдий любит Гертруду искренне и мучительно. Его преступление здесь не только акт насилия, но и жест отчаяния. И это человеческое трагическое, но узнаваемое ощущается в каждом движении.
Самое трепетное – отношения Гамлета и Офелии, которая не сломана, не сошла с ума, не жертва обстоятельств. В интерпретации Ксении Галибиной Офелия – чувствующий, ранимый и очень живой человек. В спектакль вошли её личные воспоминания. «Я рассказала историю про сирень… я не умела считать и съела целый цветок», – вспоминает актриса. Сцена, когда бегущую по замкнутому кругу Офелию обливают водой – одна из самых мощных в спектакле.
Все герои здесь действуют не ради власти, а ради любви: романтической, родительской, дружеской. И «Гамлет» – больше не трагедия мести, а пьеса о стремлении к жизни, к свету, к покою. В финале не остается крови. Остаётся тишина. И надежда. Потому что в этом «Гамлете» главное – не умереть. Главное – быть.
Автор – Анна Московко
