Эксцентричная пьеса американского драматурга Эдварда Олби «Кто боится Вирджинии Вулф?» открывает новый сезон в театре «Постскриптум». Режиссёром выступил художественный руководитель Сергей Афанасьев. История бурных взаимоотношений между супружеской парой больше похожа на поединок диких животных, готовых безжалостно растерзать друг друга. Марта и Джордж вытряхивают свои скелеты из шкафа перед молодой парой друзей, и это оборачивается сокрушительным разоблачением всех.
Марина Суворова играет роль импульсивной и резкой Марты. Это первый опыт работы актрисы с драматургией Эдварда Олби. И этот опыт имеет все шансы не только расширить её исполнительский диапазон, но и стать открытием для поклонников актрисы.
Когда состоялось Ваше знакомство с творчеством Эдварда Олби?
Это произошло в театральном институте. Нам показывали видеозапись спектакля по пьесе «Что случилось в зоопарке?» Наверное, тогда у меня и сложилось впечатление об этом драматурге, как об очень интересном авторе, как для режиссёра, так и для актёра.
Чем привлекает такая драматургия актёра?
Она очень игровая. Здесь дело не в тексте, он идёт потоком, а во внутренних смыслах, где и сосредоточено всё самое важное. У Олби герои находятся на грани. Мне, как актрисе, интересно такое обострение, ведь именно на пике внутренней борьбы персонаж раскрывается до конца.
Часть репетиций проходила дистанционно в связи с ограничениями во время пандемии. Какие преимущества есть у такого формата?
Это даёт возможность посвятить достаточное количество времени застольному периоду, благодаря чему текст лучше «укладывается». Чаще всего на первую репетицию уже надо приходить практически с выученной ролью, потому что времени мало. А мне всегда комфортнее, когда застольный период длительный, тогда материал врастает в тебя.
Вы послушная актриса или можете себе позволить вступить в спор с режиссёром?
Я безусловно прислушиваюсь к режиссёру, но чаще всего это сотворчество. У меня самой есть режиссёрское образование. На одной из конференций я услышала очень интересную мысль от художника. Он говорил так: «Почему мне не интересно работать с молодыми режиссёрами? Потому что они говорят – построй мост. Для меня это не творческая задача. Я им строю просто мост. Опытный режиссёр говорит иначе – мне нужно переправиться на другой берег, а вот каким образом это сделать уже моя творческая задача!» Мне везёт на режиссёров. Чаще всего им не интересно из актёра делать марионетку, строить мост по чертежам. Сергей Алексеевич верит мне, как актрисе, и это очень важно для меня. Он задаёт направление и ему интересно, как я сыграю, что подскажет моя природа.
Что необычного ждать зрителям?
Тут очень много нюансов, одним из которых является то, что семейную пару играют люди, которые являлись семейной парой в жизни. Мой партнёр Александр Суворов – мой первый муж, а я его первая жена. Когда ты знаешь человека с 18 лет, у вас какое-то время была семья – это, безусловно, сказывается на работе, на том, как мы смотрим друг на друга, общаемся, шутим. Иногда на репетициях никто не может понять, что происходит между нами. Это даёт много кислорода и жизни постановке.
Действие пьесы происходит в доме. Спектакль будет решён в бытовом ключе или условном?
Спектакль не бытовой. Декорация условная и на мой взгляд интересная, поскольку с одной стороны очень игровая, дающая актёрам большие возможности, а с другой стороны – она создаёт образ (художник – Дарья Саморокова, прим. ред.).
Пространство будет видоизменяться?
Да. На пустой сцене, перед зрителями рождается дом Джорджа и Марты. Дом, наполненный бутылками, игрушками и всяким хламом, становится зеркалом внутреннего мира героев. Сейчас модно приглашать специалистов, которые приезжают к вам домой и разбирают, например, завалы на балконе. Есть теория, что это может помочь разобраться с собственной жизнью, ведь дом – это отражение самого человека. Первая часть пьесы называется «Игры и забавы»: герои бегут от реальности в игру. Но постепенно игры становятся всё более жестокими и разрушительными. Падают декорации. Обнажается правда. Это уже не игра, а битва на выживание. Герои попадают в тупик, выход из которого только один – обнуление и жизни, и пространства.
Эдвард Олби – представитель «театра абсурда». Есть ли абсурд в пьесе «Кто боится Вирджинии Вулф?»
Я не вижу в пьесе абсурда. Абсурдно ли то, что пара, которая не может иметь детей, придумывает игру «Расти ребёнка» и 20 лет в неё играет? Абсурдно ли, что юная девушка, похожая на ангела, каждый месяц делает аборт? С точки зрения обычного, здорового, среднестатистического человека – безусловно, но ведь мы живём среди этого абсурда. Достаточно включить телевизор или радио для того, чтобы убедиться в этом. У героев очень много психологических проблем, и они очевидны. У каждого своя непростая история, которая приводит к абсурду и катастрофе. Олби очень подробно и честно наблюдает за вполне реальными, практически медицинскими вещами.
Медицинские наблюдения в области психических болезней?
Да, герои больны, ну или во всяком случае, на грани. У Джорджа есть даже диагноз, он находился какое-то время в лечебнице. Марта – алкоголичка, у неё разрушена психика. Они оба живут в двух параллельных реальностях и запутались в них. Не просто выдумали ребёнка, но ещё и сделали для него детскую комнату.
Вы не боитесь, что такие герои вызовут у зрителя отторжение?
Думаю, наоборот. У зрителей будет повод заглянуть в себя, признаться в том, что похожее есть и в их жизни. Это болезненно, но, возможно, кто-то поймёт – он не одинок в своей беде, и это придаст силы. Ведь герои Олби находят в себе мужество попробовать начать всё сначала. Мы не знаем, что из этого выйдет, но шанс на спасение уже дорогого стоит.
У Вас большой опыт работы в Мелиховском театре «Чеховская студия». Есть что-то общее между драматургией Антона Чехова и Эдварда Олби?
Для меня между ними очевидная взаимосвязь. Другое дело – всё, что у Олби текст, у Чехова – подтекст. «Как все нервны!» – говорит доктор Дорн. «Неблагополучно в этом доме… я раздражена и сегодня раз двадцать принималась плакать», – жалуется Елена Андреевна. И у Чехова, и у Олби люди находятся в крайних, пограничных состояниях. В один ряд с чеховскими персонажами, которых я сейчас играю – Маша, Соня – ставлю и Марту.
Третья часть пьесы «Кто боится Вирджинии Вулф?» называется «Изгнание беса». Из кого изгоняют беса?
У каждого из них свои бесы.
И в молодой паре Ника и Хани?
Особенно в них! Два неразлучника, две фиалки, но в результате оказывается, что они гораздо страшнее Марты и Джорджа. Девочка делает аборты каждый месяц, мальчик готов для карьерного роста на что угодно. Все герои пьесы убивают друг друга, убивают своих детей, даже воображаемого сына! У Чехова в «Чайке» тоже матери убивают детей: Аркадина, Нина, Маша… Бесы, бесы, бесы… От боли, от нелюбви и от мучительной жажды любви. Персонажи Олби похожи на выкидыши, которые случайно выжили и теперь не могут поверить, что заслуживают право на любовь, и вообще, на жизнь.
Кому на Ваш взгляд зрители будут сочувствовать больше всего?
Зрители все очень разные. Кто-то скажет: «Какой ужас! Лучше бы комедию сыграли» (смеётся). Все четыре истории – трагичны, нет ни одного положительного или отрицательного персонажа. Герои изранены, поэтому их жаль. Но пока они способны на любовь, в них живёт человечность.
Элизабет Тейлор, сыгравшая роль Марты в популярной киноверсии пьесы, утверждала, что герои убивают друг друга. А Вы видите в их отношениях любовь?
Думаю, если бы они не любили, не убивали бы друг друга.
У Вас есть общие черты с Мартой?
Мне даже страшно, насколько у нас много общего. Чтобы заглушить внутреннюю боль, она начинает разрушать свою жизнь. Вместо того, чтобы успокоиться, выспаться, выдохнуть, занимается самоуничтожением. Закручивает в штопор и себя, и свою жизнь, и любимого человека. Я не знаю, почему это происходит.
Каким Вам видится будущее Марты?
Это сложно предположить. Возможно, она начнёт новую жизнь, но, к сожалению, чаще всего такие попытки ничем не заканчиваются. Вместе с Мартой я дохожу только до финала пьесы, где мы с ней понимаем: очень страшно остаться один на один с любимым человеком без игр и битв. Голые люди на голой земле. Марта перестаёт кусаться, давая возможность мужу спасти их обоих.
Существует формула счастливого брака?
В идеальном варианте люди должны уметь слышать и понимать друг друга, иметь один взгляд на счастье. Но главное – должна быть любовь!
