В воздухе парит домик, будто оживший из детского рисунка, рядом барабанная установка, торшер над креслом, в центре – палата, а под ногами шуршат жёлтые и зелёные листочки, опавшие с ветвей какого-то невидимого дерева. Здесь будет разворачиваться сюжет Ульфа Старка, одного из самых популярных шведских писателей: «Мне кажется, когда я стал писать детские книги, я и сам стал лучше. И вообще, детский писатель лучше, чем взрослый». Он смело говорит на деликатные темы, о которых взрослые не любят рассказывать детям. Например, о смерти…
Манера письма Старка очень простая, но не лишённая лирических отступлений и метких фраз, которые теребят за живое. Режиссёр Екатерина Корабельник, отталкиваясь от ностальгических, щемящих мотивов, делает их осью постановки, на которую наращиваются традиционные темы отцов и детей, родительского долга, боязни смерти, природы преданности и любви. Повествование спокойное и размеренное, похожее на сказку, которую любящий родитель читает ребёнку перед сном. Но в этой сказке нет летающих волшебников и невероятных чудес, здесь всё, как в жизни.
Главным героем спектакля становится маленький мальчик Готфрид. Его играют в очередь Артём Божутин и Иван Новосёлов. Играют с большим азартом и искренностью, оправдывая расхожее мнение о том, что детей на сцене переиграть невозможно. Готфрид решает помочь своему дедушке сбежать из Дома престарелых, чтобы осуществить заветную мечту перед смертью. Олег Исаев говорит текст с хрипотцой в голосе, к этому добавляется широкополая шляпа, резкость и нервность в каждом жесте. На миг может показаться, что в прошлом дедушка промышлял пиратом где-то в открытом море. На самом деле – он бывший судовой механик, который старость проводит в одиночестве, и лишь по субботам к нему привозят внука. Делает это сын с большой неохотой… Мальчуган единственный, кто любит дедушку и принимает его таким, какой он есть: с ворчливым характером и крепкими словцами, постоянно вылетающими из дряблых уст. Даже в финале не происходит желаемого примирения в семействе, линия отца и сына остаётся практически не тронутой. То ли сын не может терпеть старческую немощность, то ли таит какую-то детскую обиду. На первый план выходят отношения внука и дедушки, символически прорисовывая диалог между прошлым и будущим. Кому из них удастся разгадать великую тайну мироздания и ответить на вопрос – что же находится там, за радугой?
Сценография Натальи Черновой живописна наивными элементами, привносящими нужный тон сказочному изложению. Машинки и автобусы оказываются картонными и плоскими, а летний домик дедушки насквозь прозрачным. Художник решает одеть героев в разноцветные дождевики, а родителей на манер классических голливудских кинолент. У мамы (Мария Матто) не сходит с лица заученная улыбка, а у отца (Александр Семёнов) брезжит металлический холод в голосе. Они оба, так же, как и Медсестра (Олеся Быкодерова), Учительница, она же Бабушка (Анна Могуева) и Адам (Михаил Урянский) – только схематичные фигурки в истории Готфрида и Дедушки. Они вдвоём в центре создаваемой картинки, а всё вокруг легко стереть ластиком или перерисовать, если что-то пойдёт не так.
Постоянным спутником малыша становится Готфрид выросший (Наиль Абдрахманов). Он является для зрителей сталкером в сюжете, ведь всё происходящее – материализация его прошлого, которое теперь вырисовывается отчётливо и ясно, будто всё случилось вчера. Наиль Абдрахманов говорит безмятежным голосом, немного отстранённо и сдержанно. Порой он перенимает роль безоценочного рассказчика, что усиливает эффект погружения в пространство, которое подчиняется только ему. Воображение Готфрида-взрослого может дофантазировать всё, что угодно, остановить действие в любой точке и запустить его снова.
Спектакль Екатерины Корабельник будет полезно посмотреть именно всей семьёй, потому что он подталкивает на откровенный диалог, помогая говорить о серьёзных вещах легко и непринуждённо. А ещё, после просмотра вам обязательно захочется перечитать обо всех невероятных приключениях обаятельного Готфрида, проверив его гипотезу о том, что «иногда ложь – единственный способ поступить по правде».
